Спустился вниз и сразу же наткнулся на её мать.
— Егор! — Марина широко улыбнулась и распахнула для него свои руки. Лицемерная тварь, — рада видеть тебя!
— Привет! — привычно подыграл, принимая объятия, — и я. А почему ваша калитка открыта? Гостей ждёте?
— Саша вернулся. Забыл что-то, — отмахнулась женщина, — мама тебе сказала, что я принесла морковный торт? Ты же любил его?
— Да, — усмешка была произвольной. Не успел проконтролировать, но понадеялся, что её мать не заметила скепсиса, с которым он ей ответил, — вам бы в кондитеры, тёть Марин. А не в юристы...
— Хобби должно оставаться хобби. А моё юридическое образование неплохо кормит, — женщина мягко улыбнулась и, дождавшись ответной улыбки, перевела взгляд на его руки. Егор проследил за ней.
Всё те же полумесяцы. Едва заметные. Почти зажившие. Но Марина их заметила.
— Даниэла тоже здесь? — поинтересовался, удивляясь собственной наглости.
— А? — Марина растеряно захлопала глазами, — ой, нет! Она не поучаствует в ужине. Но всем передаёт привет!
Он мгновенно раскусил эту насквозь фальшивую улыбку.
— Марин! Не поможешь мне?
Егор отступил в сторону, пропуская свою мать. В её руках был большой поднос, на котором красовались горшочки. Запах был восхитительным. Парень повёл носом. Он был голоден как волк.
— Давай мне, — перехватил у Тамары тяжёлый поднос, — а отец что-то говорил про мясо по-французски.
— Мясо тоже будет!
Пока женщины продолжали колдовать на кухне, Егор вышел во двор, заставая там своего отца и Александра. Протянул руку главе семейства Ксенакис и, перехватив предложенную им сигарету, взглянул на своего отца. Сморщился от негодующего родительского взгляда.