Рыцарь грозно уставился на Яхангира. Лишенные плоти челюсти разошлись, выпуская на волю вызов-вой, и кошмарный скакун ринулся вперед, явно намереваясь сбить и растоптать противника.
И фантомы пошли в атаку вслед за своим давно почившим чемпионом. Зачарованные щиты в руках азиритов разрывали Гремящих цепями в клочья дрейфующего тумана. Обретенные, потрясая талисманами и оберегами, пронзали призраков копьями, нанося им страшные раны, источающие дымящуюся протоплазму. Но никто из воинов, защищаясь благословенными щитами или древними традициями, не сумел задержать продвижения черного рыцаря, мчащегося прямо на Яхангира. Двух бойцов сбили с ног дымящиеся копыта призрачного скакуна. Еще одного солдата проткнул зазубренный наконечник копья. Насаженное на древко дергающееся тело рыцарь-фантом с легкостью поднял в воздух. По лицу воина разлилась мертвенная бледность, но ужаснее всего было отсутствие на теле каких-либо ран — копье пронзило не плоть и не броню, оно вошло в самую душу человека.
А призрачный рыцарь продолжил скакать вперед, размахивая телом умирающего как флагом, расчищая своей жертвой путь сквозь ряды обороняющихся. В пробитую им брешь тут же хлынули низшие духи, набрасываясь на солдат, не давая им восстановить строй.
Привидения стекались со всех сторон. Низших духов защитные чары кое-как отгоняли. Однако другие фантомы, основательно напитавшиеся темной энергией некромантии, просачивались сквозь преграды, курясь призрачным паром от соприкосновения с защитными заклятьями. На мосту солдаты встречали врага благословенной сталью. Но на место каждого зарубленного и растаявшего мертвеца приходил новый. Еще хуже дела обстояли там, где паникующие животные проломили ограждения. Порушенные чары не мешали проходу призраков, и мост здесь буквально кишел ночными охотниками. Чародеи маяка и жрецы храма спешили туда, пытаясь сдержать натиск врага магией и молитвами.
Дальше следить за развернувшейся на мосту битвой Яхангир уже не мог — последний воин его авангарда отлетел в сторону, сбитый с ног черным рыцарем. Взгляд героя прошлого обжигал. Презрительным жестом всадник стряхнул с копья тело пронзенного человека прямо к ногам Яхангира. И мучения души воина прекратились. Труп стремительно усох, рассыпавшись пылью.
Яхангир вскинул меч и ринулся на всадника. Зачарованный клинок рассек призрачное копье и врезался в шею коня-привидения. Отрубленная часть копья, мгновенно утратив даже подобие формы, развеялась, слившись с туманом. Раненый конь поднялся на дыбы, едва не потеряв голову-череп. Скакун взбивал дымящимися копытами воздух, но Яхангир поднырнул под них и вонзил меч глубоко в грудь призрачной твари.
Конь расплылся, растекся лужей испаряющейся эктоплазмы. Но из лужи поднялся рыцарь. Он взмыл над Яхангиром, и сломанное копье в его руке запузырилось, изменяя форму и становясь зловещим обоюдоострым мечом.
И вновь Яхангир ощутил терзающую его разум чужую злую волю, пытающуюся уничтожить его изнутри. Командир презирал это чудовище, ненавидел его и питал к нему отвращение, какого не испытывал никогда. Он стыдился того момента, когда пожалел призрака, когда-то бывшего человеком, вернувшимся спасти невинных из обреченного города. В поступке рыцаря не было благородства. Он вернулся не для того, чтобы спасать, а чтобы поднять собственный престиж и упрочить свою славу. А потом, испугавшись, что не сможет выжить и пожать плоды своего героизма, он бросил тех, кто искал в нем спасения. Улицы Бельвегрода были усеяны растоптанными телами тех, кто не успел убраться с дороги, по которой он гнал своего коня в последней отчаянной попытке сбежать.
На пике ненависти Яхангир снова услышал шепот. Коварный намек на то, что Яхангир и этот рыцарь очень похожи. Разве сам Яхангир — не тщеславец, цепляющийся за образ героя? Достаточно надменный в своей гордыне, чтобы позволить людям объявить себя избранным судьбой спасителем? Вопросы впивались в мозг, а сердце сжимало отчаяние.
Яхангир едва успел стряхнуть оцепенение и парировать удар атакующего черного рыцаря. Призрак, не ожидавший отпора, отпрянул. Благословенный меч отбросил фантомное оружие, и привидение отлетело от Яхангира клубом дыма.
— Я
— Генерал! Берегись! — Один из солдат метнулся вперед, заслонив собой командира от чемпиона. Призрачный рыцарь рубанул человека фантомным мечом.
— Сразись со мной, тварь! — прорычал Яхангир. Доблесть пожертвовавшего собой солдата и разозлила, и устыдила его. Человек погиб ради него, а он все еще сомневался, достоин ли такой преданности.
Черный рыцарь снова бросился на Яхангира. Клинок призрака прошел чуть выше шлема командующего, но Яхангир пригнулся и ухитрился ткнуть мечом в бок противника. Проржавевшие доспехи раскололись от удара, рассыпались туманными хлопьями, обнажив переломанные ребра и скукожившиеся остатки внутренних органов.
Но фантомный меч взлетел снова. На этот раз Яхангир ощутил его ледяное прикосновение, но вражескому клинку не удалось пронзить зачарованную броню и добраться до укрытой телом души. А благословенный меч, опережая вражеский клинок, обрушился на голову призрака. На миг Яхангир ощутил сопротивление. Оружие его словно погрузилось в грязь, аморфную и упругую, но не способную противостоять силе. Клинок Яхангира расколол призрачный череп, тут же превратившийся в клочья зыбкого тумана: злобный дух, поддерживавший видимость существования черного рыцаря, был уничтожен.
Яхангир отвернулся от испаряющегося призрака. Из его авангарда уцелели немногие — они отчаянно старались удержать напирающую на них воющую орду. Призраки окружили экспедицию. Мстительные духи были повсюду, море неупокоенных могло в любой момент захлестнуть живых.
— Держитесь! — крикнул Яхангир оставшимся солдатам, чтобы хоть как-то воодушевить людей, противостоящих нескончаемому потоку врагов.
Бойцы сомкнули ряды, сплотившись вокруг своего командира. Даже сейчас в глазах их горела отчаянная надежда, убеждение в том, что их герой восторжествует. Некоторые размахивали оружием, указывая на лоскуты, оставшиеся от черного рыцаря, радуясь победе Яхангира над противником. Но их уверенность только усиливала смятение новоиспеченного генерала.
— Медленно отступаем, — приказал Яхангир. — Лучники на том пролете прикроют нас стрелами.
Он не знал, насколько верно данное утверждение, но оно, по крайней мере, давало людям цель и обещало помощь.