Я заставила себя опустить голову на приготовленный им омлет, и сделать глубокий вдох. Проглотить голодную слюну и ощутить как она обожгла моё горло.
- Приятного аппетита, - так небрежно, будто мы старые друзья, - надеюсь, моя стряпня не такая уж и дерьмовая.
- Спасибо. И тебе.
Я отрезаю вилкой небольшой кусок из общего "блюда" и медленно кладу его в рот. Сдерживаю стон удовольствия, когда обычный омлет буквально тает у меня во рту... я просто слишком голодна. Именно.
- Это мои рисунки, - от брошенной фразы, в моей глотке всё встаёт колом. Я едва сдержала кашель, и уставилась на него взглядом, который наверняка кричал: "Нет! Пожалуйста! Заберите свои слова обратно!"
Игнат широко улыбнулся и пододвинул ко мне стакан с водой. Мой рассеянный взгляд нашарил прохладное стекло, и слабые пальцы обхватили предложенный мне стакан. Я вздрогнула, когда мои зубы со звоном ударились о его край. Вода показалась мне солёной.
- Мне становится легче, когда я это рисую, - он продолжил говорить, глядя на то, как я опустошаю стакан. Наблюдая за тем, как пара капель из-за моей неосторожности стекают по дрожащему подбородку, - но я не животное, Ясь. Я справляюсь.
Он вздохнул и прожевал свой кусок омлета. Взял с тарелки ломтик огурца. Казалось, что его ничего не беспокоит. Будто он говорил об обыденных вещах и не замечает крика в моих глазах.
- Ты ведь уже сложила два и два? Верно?
...
Сложила ли? Чтобы ни было сейчас в моей голове, я не могу это озвучить. Не имею никакого права. Да и желания. Всё, что мне остаётся — глотать ту информацию, которую он сам мне предоставит. Её так катастрофически мало.
Мой потерянный взгляд то и дело натыкается на его свободно жующий рот. На то, как легко двигаются его челюсти и как поднимается его выступающий кадык при каждом проглатывании еды. А мне теперь и кусок в горло не полезет. Наверное.
Мне жутко. Я действительно боюсь того, что он может мне рассказать. Мне страшно от одной мысли, что я вновь окажусь не в то время и не в том месте. А судя по тому, что везение покинуло меня с тех пор, как я встретила Игната... здесь я тоже окажусь в гуще событий. Неудачница.
- Сначала мне ставили диссоциативное расстройство личности, - громко и чётко произнёс, заставляя мелкие волоски на моих руках встать дыбом. Я опустила на них взгляд, замечая мурашки. Замечая, что вновь перестала дышать, - только нигде это не фиксировали.
Он поднял голову и взглянул на меня. Наверняка. Я не могла ответить ему взаимным взглядом, но точно ощущала на себе эту дрожь. Я всегда это чувствую, когда он смотрит. Моё тело напряглось против воли. Заиндевело, превращаясь в камень.
Нужно ли мне это знать? Хочу ли я это слушать? Ведь хотела. Ждала, когда он заговорит. Когда откроется. А теперь ешь.
Его верхняя губа слегка искривилась. Словно он вспоминает то, что вызывает у него отвращение и неприязнь. А потом продолжает:
- Мне было четырнадцать, когда это случилось со мной впервые... какая-то... херня, честное слово. Я ни черта не понимал. Но орал, как бешеный. - тихий смешок и Игнат мягко качает головой, - просто... бля...
Ему было сложно. Каждое слово давалось ему с трудом, даже несмотря на улыбку, которую от так умело цеплял на свои губы. Уверенность во взгляде исчезала. Я опустила свою вилку и, наконец, нашла его колючие серые глаза. Его взгляд метался по кухне, цепляясь то за стены, то за меня. Он прикусил внутреннюю сторону щёки и свёл на переносице тёмные брови. Сосредотачиваясь. И наверняка тщательно подбирая в уме каждое последующее слово.