Мир и нир

– У меня жена – ант. Дети тоже будут анты. Или полукровки. Почему мы должны воевать с антами? – спросил его.

– Так Карух на том к власти и пришёл. Брата убил. Таким как я обещал: заберём всё у антов и поделим. Устраним несправедливость.

– Весь мир насилья мы разрушим до основанья, а затем мы наш, мы новый мир построим – кто был ничем, тот станет всем, – ответил я ему, попадая в мотив «Интернационала». Местный яндекс-переводчик, пасующий при обсуждении налоговых зачётов, изумительно справляется со стихотворным размером. А уж с рифмой совсем нет проблем. Большинство слов заканчивается на «хрр» или «брр».

– Ты к чему?

– На моей родине однажды решили – отнять и поделить. Не очень хорошо вышло.

– Гош! Я всё-таки живу как другие. А ты? Южный изгой. Рано или поздно тебя сожрут. И плевать на законы. Особенно если на законы отца плюёт молодой король. Дружина хоть есть?

– Есть. Обстрелянная.

– Но против армии королевства или пары отрядов каросских наёмников не потянет. Рискуешь, Гош. Сильнее меня рискуешь. Это тебе первому надо думать – что делать дальше. В рощу сейчас пойдёшь? А лучше переночуй. Не друг ты мне. И не будешь. Но… уважаю.

Так. Ещё кружка, и разговор окончательно скатится до: ты меня уважаешь – а ты меня? Приглашение я принял, отправившись спать, наутро отвёл двух трофейных корово-бычков (под хвост и брюхо не глядел, пол не определял) в деревню, где выменял на мёд. Правильно – липовый! И без мух. После чего с пеналом бумаг и бочонком не меньше чем на пятнадцать либ, полным сладкой засахаренной массы, потопал в рощу. Верью приветствовал как старого знакомого. Он меня тоже запомнил. Надеюсь – однажды не съест с голодухи.

* * *

Клай за зиму подурнел с виду, посмурнел. На рыжей гриве проступили седые нити. Может – пара всего. Но – заметно.

Семейная жизнь означает испытания. Повторная – тем более.

Настя лишь хмыкнула при моём появлении. Удалилась к себе. Больше не вышла. Не особо вежливо, но я не в претензии.

– Пойдем, воздухом подышим?

Брент пожал плечами.

– Может – пообедаешь с дороги?

– Обед в честь дорогого зятя без нира невозможен. А мне нужна твоя трезвая голова, тестюшка.

Он накинул тулуп и вышел за мной во двор. Дружинник отворил ворота.

– Помнишь, Клай, как отбивались здесь от каросских наёмников прежнего глея Кираха? Будто сто лет прошло.

– Да… Много всего утекло. А здесь стояли палатки на нашей свадьбе.

Теперь просто поле со следами вспашки плугом. Февраль здесь теплее марта под Брянском. Скоро распутица. Посевная. Миры разные, а жизнь течёт по тому же кругу.