— Убить пиздеж, — скомандовал Федя и тормознул машину, когда та скрылась за домом с северной стороны. — Выгружаемся. Старый, ты как?
— Получше, — прохрипел я и попытался подняться. — От зараза… Нога…
И без того травмированная конечность попросту словно отнялась, так что опираясь на мощное плечо бывшего гранатометчика, я с трудом спустился с машины и встал на ноги. Теперь уж точно не побегать, придется как минимум костыль искать.
— После сердечного приступа такое бывает, тем более, что мы тебя экстренно реанимировали, — практически подлетел фельдшер, подхватывая меня под руку.
— Да знаю я, — недовольно поморщившись, зло сплюнул. Медикаментозный привкус во рту, не самая приятная вещь. — Ладно, прорвемся…
Защитники дома все были на взвода. Аслан со своими архаровцами, рассредоточился по огневым точкам. Помимо своего укрепленного третьего этажа, они так же заняли крышу. Саежек не было видно, зато в руках у Киргизов появились АКМы и эти, точно складские. Пулемет и четыре автомата, куда грознее, чем пулемет и дробовики. Еще и мои в подвале приготовились встречать гостей. Женька, с укоротом, занял одну из угловых комнат на первом этаже, высматривая противника в бинокль. Юра с семьдесят четверкой остался в подвале и прикрывал вход, напару с доктором. Напряженная обстановка чуть разрядилась, когда с тыльнного хода подвалила наша кагорта. Шутка ли, усиление в лице целого отделения со снайпером и двумя пулеметами.
— Око, давай на вышку, остальные, рассредоточиться, пулеметы, по ярусам, — сразу взялся командовать Федька. Я же удовлетворенно отметил, что за почти месяц войны, парнишка поднаторел и неплохо вжился в роль командира. А он тем временем, не унимался, лишь оставив меня на попечении фельдшера. — Сука, где РШГ?! Костер блять! Тащи свой еблет на второй этаж и расчехляйся!
— Это каратели тебе ногу рихтанули? — вместо приветствия спросил Юрка, когда Сапог ушел.
— Сердечный приступ, — я вяло усмехнулся.
Подскочившая Милана, сменившая Федьку на подхвате, помогла уложить меня на кровать. Лишь после этого, она поспешила хоть что-то накинуть и прикрыть обнаженную грудь, возвращая куртку.
— Можем обезболить, — предложил медик и глянул на Дока. — Андрей Сергеевич, у вас есть что-нибудь не стимулирующее? У меня только промедол остался и морфий.
— Есть, — пожал плечами тот и поспешил к своей медицинской укладке, под мой удивленный взгляд. — Ефимыч, это Андрейка, Вишня, он в моем отделении медбратом практику проходил. Андрей, ты вроде ж анестезист?
— Так точно, — согласно кивнул парнишка. — Только обучение не успел закончить, когда все грянуло. Но и моих знаний вполне хватает. Вон, теперь фельдшер второй роты специального назначения.
— Молодец, — довольно хмыкнул Сергеич и выудив какой-то набор ампул со шприцами, набрал около куба какой-то розоватой дряни. — Ефимыч, не дергайся, будет больно.
— Тьфу на тебя, — усмехнулся я, переворачиваясь на живот и приспуская штаны, оголяя ягодицы. — Толку обезболивать, если я ногу не чувствую?
— А я тебе и не обезбол колю, а цианокобаламин, — злорадно улыбнулся док.
— Че… А блять! — вскрикнул я, когда этот садюга, чуть протерев кожу спиртовой салфеткой, с размаху вогнал шприц в верхнюю наружнюю четверть ягодицы. — Зараза ты белохалатная, ты бля там шприц двадцатку взял?!
— Единичек не было, — спокойно ответил Сергеич. Повернув голову я заметил как Вишня тихо ржет, а Миланка улыбается.
— Тоже, блин, нашли цирковое представление, — я зашипел от боли, когда Андрюха вытаскивал изглу из моей задницы. — Вот же… че это за кабаламин?
— Цианокобаламин, — поправил фельдшер. — Это витамин бэ двенадцать. Колят, когда защемление и проблемы с кожей или нервами.