Его зрачки расширились. Рот приоткрылся.
Она улыбнулась еще шире. Она не разучилась обращаться с мужчинами. Он не сильно ее старше. В то время как Лайл позволил себе распуститься, она сохранила свою привлекательность.
Розамонд находила его лысеющую макушку и пивной живот отталкивающими, но умела скрывать свои эмоции. Она кокетливо улыбнулась, прежде чем вернуться к своему столу.
Откинувшись назад, она поднесла «Бакарди» к губам, наслаждаясь жжением, когда ром скользил по ее горлу.
— Я хотела узнать, как у тебя дела, Лайл.
Он посмотрел на нее, смущенный.
— Прекрасно, суперинтендант Синклер.
— Пожалуйста. Ведь мы с тобой одни. Называй меня Розамонд
Он кивнул.
— Розамонд.
— Периодически я спрашиваю мнение своих людей. Я хочу убедиться, что о тебе хорошо заботятся, что тебе комфортно, и что твои навыки и способности используются должным образом.
Он напрягся и бросил украдкой взгляд на дверь, как будто боялся, что его подслушают.
— Здесь больше никого нет, Лайл. Здесь только ты и я. То, что ты мне скажешь, останется в тайне. Я не буду делиться этим ни с кем, включая Саттера.
Лайл не расслабился. Ей следует действовать осторожно.
— Я удивилась его выбору Джеймса Лютера в качестве второго командира. Лютер кажется молодым и зеленым. Я бы выбрала кого-то с большим… опытом.
Лайл глотнул свой напиток.
— Уверен, у него есть на то причины.
— Не сомневаюсь, — вполголоса пробормотала Розамонд. Она встала и вернулась к бару. — Мне немного не хватило. Как насчет еще одного?
Она наполнила его бокал, стоя чуть ближе, чем нужно.
— Как тебе нравится «Винтер Хейвен»? — спросила она, как только влила в него третью, а затем и четвертую порцию.