Не оглядываться.
Бенкендорф то переставлял ноги сам, то наваливался мне на плечо. Сердце колотится как бешеная птица.
Стена сарая.
Клен.
Я подтолкнул сыщика на нижнюю ветку. Он подтянулся, нога сорвалась, и ботинок больно шерканул меня по кисти. Я толкнул его ногу, и он, наконец, смог перебросить тело на крышу сарая. Я подпрыгнул, чтобы взобраться следом.
Чьи-то пальцы ухватили меня за лодыжку, я дернулся, пнул наугад второй ногой.
Рука преследователя соскользнула вместе с моим ботинком, а я взлетел на крышу каретного сарая и почти кубарем скатился с другой стороны, увлекая за собой Бенкендорфа.
— Что… Что это за место? — Бенкендорф приподнялся, опираясь на руки и медленно огляделся.
— Неважно, — буркнул я, переводя дыхание и прислушиваясь. Вроде бы, эти громилы за нами не полезли. Но почему тогда у меня получилось провести сюда Бенкендорфа? — Слушайте, сейчас нам нужно вести себя как можно тише. Я может быть объясню, что здесь происходит, но потом. Хорошо?
Бенкендорф поднялся на ноги, потрогал рукой ушибленные об стену ребра, поморщился и кивнул.
— Вы же все равно увяжетесь за мной, даже если я попрошу вас остаться здесь? — спросил я. Уголки его губ дрогнули. Я шумно выдохнул и мысленно сосчитал до пяти.
Больше всего мне хотелось наорать на него и покрыть всеми известными мне ругательствами на семь слоев. Но вряд ли это бы мне помогло.
Я приложил палец к губам и двинулся через кусты к черному входу на первый этаж усадьбы.
Еще не видя помещения кегельбана, я понял, что немного опоздал к началу представления. Монотонный голос Вилима излагал замысловатый рецепт изготовления гомункула, необходимого для входа в тайное хранилище. Мерцающий голубоватое свечение проникало в дверной проем. Похоже, Вилим использовал какой-то алхимический состав, чтобы придать сцене мистический вид. Не стал надеяться, что я успею со своей магией.
Снова кольнуло чувство болезненной ревности. Гениальный Вилим, конечно же!
Бенкендорф коснулся моего плеча. Я схватил его за руку и изо всех сил сжал пальцы, призывая молчать.
— Ты уже видела это раньше? — раздался голос князя Вяземского.
— Нет… — испуганным тоном отозвалась Анастасия. — Он похож на какой-то старинный портрет! Эй… Вы кто?
Вилим продолжал вещать, будто не слышал вопрос Анастасии.
— Он похож на Якова Брюса, — сбивчивым голосом проговорил Вяземский.