DeFlor

- Я этого вообще не понимаю. Какой смысл так напрягаться? Не иначе, в какой-нибудь порнографии подсмотрел и теперь как попугай повторяет.

- Скажи ему об этом.

- Он не любит, когда я говорю. Рот женщине нужен, чтобы стонать и сосать. Его слова. Я стараюсь его не злить. Если ему что-то не нравится, он бьет очень сильно.

Изабель закатила глаза и прикусила губу, чтобы не выругаться.

Служанки поменялись местами. Теперь первая намыливала ей голову, а вторая массировала ступни.

- Но больше всего меня раздражает ее прическа. У женщины должны быть длинные волосы. А эти ее остриженные лохмы… Какое-то издевательство над мужчиной. Ни на кулак не намотать. Ни натянуть, чтобы спину выгнула. В них даже вцепиться невозможно, из пальцев выскальзывают, - первая действительно попыталась вцепиться в ее волосы, и Изабель ойкнула.

- Может наш хозяин вдруг стал скрытым любителем мальчиков? – хмыкнула вторая. – Будет натягивать ее в зад, смотреть на стриженую голову и представлять, что это мальчик.

- Дура! Не говори так о нашем хозяине!

- А что? Будто ты не знаешь, чем они все в поездках занимаются, когда ни нас, ни борделей рядом нет. А вообще ты не справедлива к этой девочке. Она по-своему очень красива. Тебе просто не нравится, что хозяин купил новую наложницу. Ты ревнуешь.

- Я?!

- Конечно. Ты же до сих пор вспоминаешь те несколько недель, когда тебе было четырнадцать лет, и хозяин постоянно брал тебя в свою спальню.

- И что такого? Да, вспоминаю. Мне нравилось. Хозяин умелый любовник. Ему нравится доставлять девушке удовольствие. А это редкость. Он чувствует, когда нужно нежнее, а когда жестче, когда быстрее, а когда медленнее. И еще у него большой, красивый, прямой и твердый как копье…

- Да-да, я это уже сто раз слышала, - перебила вторая. – Все это слышали. Даже охранники.

Дверь купальни приоткрылась и внутрь просунулась голова еще одной служанки.

- Вы скоро? Старшая жена уже идет!

Женщины засуетились, потянули Изабель за руки, заставляя встать. Окатили из бадьи целым водопадом, смывая остатки мыла. Наспех вытерли полотенцем.

Дверь с треском распахнулась, и на пороге возникла толстая бабища, завернутая с головы до пят в черное одеяние. Незакрытой оставалась только верхняя часть лица. Судя по морщинам вокруг глаз, старшей жене хозяина было за пятьдесят.

- Она готова?

Голос у нее был хриплый и грубый.

- Да, госпожа.