Самоед некоторое время молчал, внимательно разглядывая дьяка, его одежду, снаряжение. Потом, наконец ответил, видимо поняв, что перед ним человек, имеющий право задавать вопросы:
- Мало. – Его голос походил на скрип лежалого снега под полозьями саней. – Слышать плохо, говорить плохо.
- Прошлым летом здесь пропали люди. Много людей. И корабли. Три, - Макарин показал самоеду три пальца. – Ты что-нибудь об этом знаешь?
Самоед молчал, его лицо казалось застывшей темной маской.
- Ты меня понимаешь?
- Плохо понимать. – дикарь осклабился, - Хадри рода Собачье Ухо. Так меня звать. Хадри привез ясак.
- Это замечательно. Ясак это хорошо.
- Ясак это плохо, - покачал головой самоед Хадри. – Очень плохо. Есть нет. Пить нет. Дети голый бегать. Все шкуры давать белый царь.
Макарину не улыбалось вступать в спор с дикарями на предмет справедливости поборов.
- Эти люди что-то взяли у вас. Или у вас, или у других дикарей. Что-то ценное. Большое. Положили в ящик. Размером больше человека. Может твои старейшины рассказывали тебе о том, что у них пропало? Я хочу это найти.
Дикарь молчал. По его лицу ровным счетом ничего нельзя было понять.
- Оставь его в покое, дьяк, - подошел сзади Кокарев. – Он ничего не знает. А если и знает, то не скажет. Хочешь, сведу тебя с толмачами, съездишь в пару становищ, поговоришь с тамошними стариками. Старики могут что-то знать. А этот молодой, у них только охота и чужие бабы на уме.
- Бабы, да, - снова осклабился самоед. – Хадри нужен баба.
- Вот видишь, - воевода махнул рукой, - Пойдем лучше, пропустим по чарке, пока казаки твоего Шубина вылавливают. Со вчерашнего вечера ничего путного во рту не было.
Самоед мелко поклонился и засеменил спиной к воротам, продолжая улыбаться.
- Что-то они точно знают, - сказал Макарин, наблюдая, как дикарь исчезает за воротами.
- Возможно. Но разговорить их будет трудно. Ну так что, собирать команду с толмачами? К ближайшему становищу полдня езды, затемно надо выдвигаться.
- Раз в деле явно замешаны дикари, то собирать конечно.
Кокарев внимательно на него глянул.
- Странный ты человек, дьяк. Ваша братия обычно за пределы острога носа не кажет. Только бумагами ворочает, да холопов по округе рассылает. А ты приехать не успел, как уже к дикарям собираешься.