На закат от Мангазеи

22
18
20
22
24
26
28
30

Шубин молчал, глядя на пленника.

- Ты отдаешь Настоящим людям спрятанную тобой девку. Отдаешь круглый камень, тот, что девке подарил ее отец. И отдаешь московского дьяка. Тогда Настоящие люди уходят и забывают о тебе и тех, кто живет с тобой.

Ярган дернул за веревку, пролаял что-то и осклабился.

- Вместо девки, - перевел пленник, - Настоящие люди готовы отдать тебе другую, помоложе. У нее нет ног, поэтому она не сбежит. И нет языка, поэтому она не будет докучать тебе своей болтовней. И нет рук, чтобы сопротивляться. Очень ценная замена.

По изрезанным щекам пленника бежали слезы.

- Если не согласишься, тогда и ты, и все, кто рядом с тобой, не доживут до сегодняшнего вечера. Ответ нужен сейчас.

Краем уха Макарин услышал чей-то всхлип и тут же тишину разорвал грохот выстрела.

Шубин сжимал трясущимися руками дымящийся самопал. На груди пленника растекалось кровавое пятно. Пленник беззвучно повалился на землю.

- Что ты творишь, Шубин! - опешил Макарин.

Ярган заревел, бросил веревку, схватил переговорный шест и сломал его о колено. Олений череп грянулся оземь и раскололся. Ярган вытащил из ножен видавший виды палаш, потряс им, проорал что-то воинственное. Потом повернул оленя и пустил его трусцой обратно в лес.

- Стреляй, Шубин, - прошипел Макарин. – Уйдет же.

- Нельзя, - глухо сказал тот, продолжая сжимать самопал. – Его – нельзя. Он переговорщик. Против меня вся тайга встанет, если я переговорщика кончу.

- А нашего значит можно?!

- А нашего можно. Он толмач, чужой. Раб. Вещь по их законам. Вобще не человек. Его можно… Ивашка это, дьяк. Иван Мелин, подельник мой. Мы с ним со времен царя Федора все дела вместе начинали. Ярганы его весной захватили. Вместе с дочкой. Теперь отмучился. А дочка его, стало быть, еще нет.

Макарин посмотрел на лежащего внизу Ивана Мелина. Крови было мало, пуля пришлась точно в сердце. Макарин перекрестился.

- Заряжай оружие, дьяк, - сказал Шубин. - Скоро твари на бой пойдут. Следи за лесом. Навряд ли они настолько тупые, чтобы только засекой переть.

- Если лесом пойдут, то могут с боков обойти. А у нас там никого. Что делать будем?

- Стрелять и молиться, - ответил Шубин.

Макарин попытался выбить из головы лишние мысли и занялся оружием. На пост кроме собственной ручницы, он прихватил пару фитильных пищалей (установил их на подпорки у каждой бойницы), длинный казацкий самопал и несколько разномастных ручниц, среди которых выделялся трехствольный английский пистолет с кремневым замком. Похожий он видел всего раз в жизни у одного свейского посланника. Поморское оружейное снабжение было явно на высоте, видно, из-за английских факторий рядом с Холмогорами. Макарин разложил по настилу принадлежности, высыпал в коробку подготовленные пули, частью уже обернутые бумазеей, после чего аккуратно набил пороховые полки ручниц и пищалей. На первых порах этого должно было хватить. Он глянул на Шубина, сосредоточенно готовившего самопалы. На лес.

Лес был все также мрачен и тих. Больше не лаяли собаки, только вдали свистели потревоженные птицы. Солнце клонилось к закату, и длинные тени от деревьев уже падали на бревна частокола.