Ты там в своем уме? Какое отсоси?! Он Бороду убил! Я без защиты здесь. А ты, дрянь, рискуешь всю операцию провалить.
Мотя тем временем, не дождавшись, сам вытащил свой писюн и принялся тыкать им ей в лицо.
- Давай хавальник разевай по-быстрому.
«Какой он у тебя настырный. А может?..»
Блок!!!
«Ладно, ладно… Не ори».
Словно горячий ветер пронесся по конечностям, делая их легче и в тысячу раз сильнее и проворнее.
- Хавальник, говоришь, разевай, - процедила она. – Зачем тебе мой хавальник, если тебе совать туда нечего?
- Чего? – состроил он тупую морду.
Валенсия брезгливо скривилась, вцепилась пальцами в его твердеющее достоинство.
И резким рывком выдернула его вместе с яйцами.
Сочащиеся кровью лохмотья повисли из получившейся рваной дыры.
Мотя сперва пискнул, схватившись за пах. Потом завизжал во все горло и свалился на пол.
Этот его визг пронесся по всему залу, отражаясь от стен и окон.
Все не успевшие свалить ряженые, монахи и охранники задрали вверх головы.
Валенсия уже пожалела, что выбрала такой громкий способ мести.
Но скрываться было уже поздно.
Она выпрямилась, подняла скорчившегося и продолжающего визжать Мотю за шиворот и пинком вышибла его с балкона.
Упитанное туловище разнесло деревянную балюстраду и рухнуло вниз.
Когда он приложился шеей о край столика, послышался тошнотворный хруст.