- Что это за хрень, - прошептал Банзай, разглядывая саркофаги. – Это те, о ком я думаю?
- Да, - сказала Валенсия. – Это пропавшие девчонки.
- Уверена? – спросил Крейн.
- Абсолютно. Этих четверых я точно знаю.
Она показала на саркофаги в середине ряда, у которых стояла.
Четверо из Лиги Хороших Девочек, плавая в белесой жидкости, даже больше напоминали кукол Барби, чем на фотографии. Саркофаги были словно подарочной упаковкой. Не хватало только розовых бантиков и цветастой рекламы.
- Они мертвы? – спросил Банзай.
- Скорее в глубокой коме, - ответил Крейн. – Из них что-то выкачивают. А из мертвецов что можно выкачать?
- А вот эта явно при смерти, - Банзай стоял у самого первого саркофага.
У девушки в нем было серое осунувшееся лицо. Сгустки отделялись от ее саркофага редко и были тусклыми.
- Они забирают у них какую-то энергию, - сказала Валенсия. – А когда она заканчивается, выбрасывают тела. Здесь двадцать саркофагов. А пропавших около тридцати. Остальные, видимо, уже мертвы.
- Остается узнать, кто такие эти «они», - пробурчал Крейн.
Валенсия прошла вдоль саркофагов, вглядываясь в лица.
У последнего саркофага она задержалась. Девушка в нем висела с опущенной головой. Свисающие длинные волосы скрывали лицо.
Вдруг она дернулась и откинула голову.
Валенсия бросилась к саркофагу.
- Это Синти! Надо ее вытащить.
Синти-Барби забилась, взбивая жидкость руками и ногами. Вытаращенные глаза смотрели на Валенсию. Рот беззвучно открывался.
Какой-то металлический щуп с иглой отделился от задней стенки саркофага и вонзился ей в основание черепа.
Синти-Барби тут же обмякла.