Пугало появилось так внезапно, будто свалилось с потолка. Оно нависло над Томми, точеная тыква наклонилась к мальчику. Огоньки глаз зловеще краснели, а скрюченные конечности зависли в странной позе. Тыквоголовый солдат пристально глядел на Томми, и казалось, что он прикидывает, как ему поступить. Видимо, пугало раздумывало: схватить маленького шпиона, позвать своих приятелей или провернуть еще что похуже.
Томми прикусил губу от волнения и шагнул в сторону, дергая пугальными руками, торчащими из манжет пальто. Не оборачиваясь, он обошел тыквоголового и медленно двинулся прочь.
Спина его похолодела, в любое мгновение Томми ожидал прикосновения тяжелой деревянной руки к своему плечу, но он делал шаг за шагом, а прикосновения все не было. Дойдя до конца прохода, Томми обернулся. Пугало отдалялось — оно шагало по каким-то своим делам, напрочь позабыв о коротышке с тыквой на голове.
Томми продолжил свой путь. С трудом разбирая дорогу, он двинулся мимо высоченных стен из ящиков и заготовленных для дальнейшей обработки досок.
«О, вот, кажется, у этого станка мы с Чарли прятались… — подумал мальчик. — А может, и не у него вовсе… Черт, здесь все такое похожее!»
Чем дальше он шел в глубь цехов, тем запутаннее становился лабиринт узких проходов между станками и сборочными лентами. Томми вдруг понял, что просто не представляет, куда идет. Ожидая, что впереди его ждет ряд механических рубанков, мальчик уперся в тупик, образованный пилорамой. Он даже едва не налетел на скалящуюся металлическими клыками циркулярную пилу; сейчас она не работала, но менее опасной почему-то не выглядела. Томми обругал себя и направился обратно по проходу между верстаками и станками…
Он блуждал в темноте цехов, как ему казалось, уже целую вечность, ноги начали болеть, как и поясница, — таскать на себе старое тяжелое пальто было не так уж и легко. Да и тыква эта на голове осточертела Томми хуже рыбьего жира. Мальчик полагал, что еще пара минут в этой духоте, сдобренной мерзко-сладким запахом, и он просто рухнет в обморок прямо в гору опилок.
Время от времени Томми видел патрулирующих цеха пугал, но всякий раз ему удавалось вовремя спрятаться. И все же он знал, что постоянного везения не бывает и его в любой момент могут обнаружить, при этом никакая маскировка не поможет… Поэтому с каждым неверным поворотом и тупиком злился еще сильнее.
Томми уже совершенно заплутал и в какой-то момент собирался сорвать с себя эту душную прелую маску, как вдруг увидел впереди яркую вспышку. Рыжее пламя взвилось двумя длинными языками и исчезло.
— Что это там такое? — пробурчал мальчик и подумал: «Печи?»
Внезапно Томми догадался: это был тот самый механизм, который прятали в сердце фабрики! Но что он на самом деле собой представлял? И есть ли выключатель у этой штуковины?
Недолго думая, мальчик двинулся в ту сторону.
И минуты не прошло, как снова полыхнуло — на этот раз ярче. Томми различил все в мельчайших подробностях. Он увидел два черных обугленных троса, тянущихся вертикально вверх, — пламя взбиралось по ним. Оно ловко поднималось, окутывая эти тросы, затем лишь, чтобы в мгновение ока снова спасть и померкнуть.
Уверенности у Томми с каждым шагом становилось все меньше, а пугал кругом, напротив, все больше. Теперь они стали появляться на его пути как поодиночке, так и парами, и даже целыми группами. Томми прятался, замирал и как мог старался слиться с тьмой. А потом, выждав, когда тыквоголовые уберутся, выходил из своего укрытия и крался дальше.
В какой-то момент снующих повсюду пугал стало так много, что продолжать путь уже не было никакой возможности, поэтому мальчику не оставалось ничего иного, кроме как найти надежное убежище с хорошим обзором и понаблюдать за происходящим оттуда. Томми забрался на самый высокий, какой только смог найти, штабель брусков, предназначенных для изготовления конечностей пугал, и осторожно выглянул из-за нависающего над ним крюка перегружателя.
И в тот же миг от неожиданности отпрянул назад и едва не скатился на пол. Томми поймал равновесие, поправил сползшую тыкву и снова выглянул из своего укрытия.
Поразиться действительно было чему. Вся центральная часть фабрики была занята неким сооружением, вокруг которого, словно термиты, мельтешили десятки пугал. Поднявшиеся столбы огня осветили огромную тыкву, сделанную из дерева. Тыква походила на прочие пугальные головы, но была размером с комнату Томми! В ней зияли треугольные окна-глаза; клыкастая пасть-улыбка самодовольно и коварно скалилась. Те два черных троса, которые мальчик заметил издали, оказались фитилями двух огромных свечей в глазницах. Вот тебе и печи…
И все же это была не просто огромная тыква-печь! Гигантское пугало — или, вернее, Пугалище — было живым! Оно шевелилось и поворачивало голову, разглядывая, что там делается у него под ногами.
Пугалище сидело на полу цеха, а колени и локти его шести конечностей торчали в стороны, как у огромного насекомого. Томми понял, что если этому гиганту вздумается распрямиться, то его макушка тут же упрется в своды крыши. Даже казавшийся ранее громадным тролль рядом с Пугалищем выглядел бы малышом.
«И что теперь прикажете делать? — с отчаянием подумал мальчик. — Как победить такую громадину?»