Даже болтаясь вниз головой в десятке футов над цехами, Томми узнал это существо. Утопленник! Вот, значит, кто там шуршал под столом! Неужели он все это время прятался в кабинете мистера Зеркала?! И как он пережил разрушения, учиненные там Пугалищем?!
Утопленник, едва не утонув в очередной раз, гонимый кошачьим безумием, слетел с мостков и, совершив, без сомнения, самый головокружительный прыжок в своей жизни (увидев его, оба Петровски хором сказали бы «Вау!»), очутился на плече Пугалища.
Стоило мокрому зверьку оказаться на покачивающемся гиганте, как он, цепляясь когтями, как за древесную кору, тут же перебрался с плеча на голову-тыкву. Пугалище начало болтать свободными руками, пытаясь смахнуть кота с себя. При этом оно так встряхнуло Томми, что тот едва не откусил себе язык. Рукав выскользнул из рук и, извиваясь, полетел куда-то вниз.
Фабрика утонула в грохоте. Скрежетали деревянные суставы Пугалища, гудело пламя в его голове, шумела выбивающаяся из шланга вода, но даже сквозь весь этот шум прорез
Пугалище вдруг дернулось всем телом. Томми не понял, что произошло. Кругом все плясало и вертелось, но неожиданно ему показалось, что он видит какого-то толстяка, который с важным видом сидит на правой ступне монстра и что-то то ли ломает, то ли рубит — точнее было никак не разобрать.
Повелитель деревянных солдат переключил свое внимание с кота на то, что происходило у его ног. Он согнулся в три погибели и потянул к толстяку три свободные руки, но раньше, чем длинные деревянные пальцы схватили наглеца, тот завершил свое дело. В ступне Пугалища что-то треснуло. Томми не сразу понял, что это был шарнир. Сочленение в щиколотке деревянного монстра было сломано, и нога отделилась от ступни.
Злобное Пугалище сделало шаг, но, лишь ступив на культю, тут же потеряло равновесие. Тыквоголовый накренился и начал заваливаться набок. Его рука разжалась.
Томми падал…
Раньше он только слышал о том, что рассказывают о падении с высоты, и представлял себе, что это длится весьма продолжительное время. На деле же все произошло за какой-то миг.
Томми не успел даже моргнуть, как уже лежал на каменном полу в куче опилок и стонал от боли. Опилки не слишком смягчили падение, и он сильно ушиб запястья, локти и спину.
«Кажется, я умер», — подумал Томми. В голове все прыгало, перед глазами мельтешили разноцветные огоньки. Повезло еще, что прежде, чем упасть, Пугалище согнулось, пытаясь схватить того толстяка, иначе последствия падения оказались бы для Томми куда более плачевными.
Утопленник с визгом унесся куда-то прочь. Должно быть, забился в уголок потемнее, чтобы привести себя в порядок. Кот есть кот, и он явно был больше обеспокоен своим неподобающим внешним видом, чем пережитым потрясением или творящимся кругом безумием.
«Нет, я не умер, а просто поломался…» — Томми с трудом поднял голову. Голова неимоверно кружилась, отчего казалось, будто вся фабрика ходит ходуном. «Что… это было? И как?..»
Томми вдруг понял, что толстяк, повредивший ногу Пугалища, был его троллем: кажется, перед самым своим падением он видел знакомую зеленоватую голову с длинными ушами. Где мистер Бэрри находился сейчас, Томми не знал. Пережил ли он крушение деревянного гиганта? А сам монстр — жив ли он еще, или…
Пугалище, словно прочитав его мысли, зашевелилось. Оно подняло голову и уперло руки в пол. После чего повернулось к Томми. Голова-тыква на длинной шее придвинулась вплотную: она треснула при падении, через всю морду протянулся кривой ветвистый пролом, напоминающий морщину.
Томми в очередной раз обдало жаром из здоровенной треугольной глазницы — из-за трещины жар теперь был сильнее; огонь гудел, будто в печи…
— …Лукинг, нет! — закричала Клара. — Нет!
Мистер Гласс поглядел на нее. Его взгляд затуманился, он забормотал что-то бессвязное:
— Я не могу… не могу… я ничего не сделаю, пока… пока они там…
Он прислонился к стене комнатушки. В его животе зияли сквозные прорехи; рубаха и жилет влипли в рану. Мистер Гласс медленно сполз на пол, оставляя на стене кровавый след.