Солнце гигахруща (Том 1. Том 2)

22
18
20
22
24
26
28
30

— Праздник воссоединения души с Черным Богом.

— Это как? — не унимался пленник, переживая уже не за себя, а за сына.

Плешивый мужчина исподлобья взглянул на Андрея и улыбнулся. Его подопечные, все время поглядывающие на старшего, заметили перемену настроения и тоже обнажили зубы в глупом оскале.

— Какой ты любопытный, — он сделал шаг навстречу, чтобы получше разглядеть «мясо». — Ты вообще чьих будешь? Неужели в НИИ работаешь?

— Нет, вы что, — Андрей замотал головой, — какое НИИ? Я с трубопрокатного. Трубы делаем. Трешку, пятерку…

— Замолчи, раб, — уставшим голосом приказал главный и поморщился. — Лучше подумай о том, что на исповеди скажешь. Объяснишь, почему не уверовал в Чернобога.

Он еще несколько секунд рассматривал Андрея, потер пальцами шею в раздумьях и обратился к подчиненным.

— Привезите сюда терминал связи. Да поскорее! — те низко кивнули и быстрым шагом направились к выходу. Затем он обратился к горбатому. — А ты поднеси мне стул.

Через несколько секунд он уже сидел и молча рассматривал пленников. В голове Андрея кружились вопросы, но он не решался их озвучить. Михаил, висевший рядом, время от времени стонал, привлекая к себе внимание главного и горбатого, который довольно улыбался.

— Мерзкая падаль, — произнес главный и скривился, глядя на бессознательного Михаила.

— Простите, почему вы его так называете? — поинтересовался Андрей, пытаясь завести разговор.

— Потому что он падаль, отброс, предатель, — спокойно ответил чернобожник.

— Вас как зовут? Меня Андрей.

Руководитель посмотрел на пленника и криво улыбнулся.

— Артем Павлович.

— Артем Павлович, почему вы его предателем называете? — от безысходности Андрей пытался казаться дружелюбным и установить контакт с тем, кто имел полную власть над ним.

— Он предал Черного Бога, ушел от нас, — Артем Павлович плюнул в сторону Михаила. — Он пожалеет об этом. Раскаяние придет. Я говорил ему еще тогда, — он поднял палец вверх, — что его пристрастие к бутылке ни к чему хорошему не приведет. Бог не прощает подобное пристрастие. В душе нет столько места, чтобы уместить там и выпивку и нашу веру. Но он глупец. Как, впрочем, и ты.

— Почему?

— Связался с такой падалью, поверил ему, а этот отброс тебя просто обменять решил на своего сына, — он смотрел тяжелым взглядом. — Ты думал, придешь сюда, возьмешь своего сына за ручку и обратно пойдешь?

— Не знаю, — ответил Андрей и сухо сглотнул. — Наверное, да. Думал, что обратно пойду с ним.