Он кивает.
– И я удивился, от нее совсем не пахнет перегаром. Я уж думал, что мне придется на себе ее тащить.
Мы дружно улыбаемся.
– Во сколько она приехала?
– Около двух или чуть позже, точнее не скажу. Вскоре после звонка. Можно на телефоне посмотреть, если хочешь.
– Не надо. Это не важно.
Он тушит окурок в прихваченную мной баночку из-под детского питания – Алиска любит фруктовые пюрешки – и достает новую сигарету.
– Много куришь? – перехватываю я инициативу по задаванию неудобных вопросов.
– Полпачки в день, – он выглядит виноватым. – Знаю, что надо бросать. Собираюсь. Уже полгода, наверное. Поможешь? – резко спрашивает и смотрит на меня в упор.
– Я?! – почти кричу, но беру себя в руки и переспрашиваю значительно тише. – Почему я?
– Ну ты не куришь. Расскажешь, как у тебя это получается, – его явно забавляет моя реакция, но он прячет улыбку за напускной серьезностью.
– Так я и не пробовала никогда, поэтому из меня так себе советчик для заядлого курильщика.
– Ну я все равно готов рискнуть.
Стою в замешательстве и не знаю, что сказать на это неоднозначное заявление. У меня даже мыслей никаких нет, я в полной прострации. Он заигрывает со мной, что ли?.. Но это же невозможно. Зачем ему? И почему я?
– Лучше, наверное, обратиться к профессионалам, – наконец заставляю себя ответить, потому что не могу больше выдерживать его прямой ясный взгляд.
– Ок, – принимает он мой ответ и отворачивается к окну.
Не всем известное английское "окей", а именно "ок" – один слог, две буквы. Так просто и коротко.
– Прикольно жить рядом с парком. Можно бегать вот так по утрам, – он кивает на припозднившихся бегунов.
– Аха, я бегаю. И по вечерам тоже.
– Бегаешь? – он удивлен так сильно, что я снова в замешательстве – что в этом такого невероятного?