Я тут же попыталась вернуть флакончик, но смерть ловко увернулась. Да, вот, что со всякими смертями делает наличие диплома.
– Разбирайтесь сами. Во-первых, кто меня послушает? Во-вторых, я не намерена рисковать своей жизнью.
Смерть задумалась, легко поднялась с песка и принялась выворачивать карманы, из которых на камни посыпались листы разной степени свернутости и помятости. Я воспользовалась этим состоянием и поинтересовалась, кто такой Сатр. Нет, ну а вдруг это местное божество, которому нужно покланяться. А я вот не покланяюсь, и у меня всё из рук валится.
– Мир этот Сатром именуется. Чего не понятного?
Найдя искомое, смерть позабыла обо всех остальных разбросанных вещах, вцепилась в мятый лист и прочла его не менее десяти раз. Закончив, она вновь села на песок, положила лист перед собой и торжественно обратилась ко мне:
– Уважаемая Сини… Синицына Галина Сергеевна, прошу тебя оказать услугу всему Сатру в честь небесной несправедливости.
Я насупилась, скрестила руки на груди, с подозрением взглянула на листочек.
– Да-да, документы это твои. Здесь вся информация. Видишь, даже полное имя отыскала. В Сатре, кстати, самый полный вариант полного имени только в особых случаях используется.
О, кажется, для одного высказывания слова «полный» было излишне много. Впрочем, это сейчас не имеет особого значения. Она вообще понимает, о чем просит?
– Синицина Галина Сергеевна, будь подругой. Спаси Повелителя. Всё, до встречи, у меня сил больше нет.
Сон прервался. «Будь подругой», «спаси Повелителя»? Я не успела ничего возразить, просто в какой-то момент открыла глаза и подскочила, зажимая в руке флакон. Юра тут же заворочался и проснулся.
– Галя? – вероятно, Юра спал достаточно крепко, а потому не мог сейчас быстро сориентироваться. – Галчонок, что с тобой?
Я села, пытаясь убрать зелье под подушку как можно незаметнее. Юре рассказывать о просьбе смерти не хотелось. Да и я ещё не решила, что буду делать с противоядием. К моему счастью, в темноте практически невозможно что-либо рассмотреть, и сонный Юра моих манёвров не заметил.
– Тебе плохо?
Юра заботливо пощупал лоб, проверяя температуру, поцеловал в обнажённое плечико и поймал меня в свои медвежьи объятия. Поцелуй в плечико всегда действовал на меня особенно, и именно эту деталь наших отношений я считала самой интимной. По коже побежали мурашки, я наклонилась и поцеловала любимого по-настоящему. А сейчас почему-то почувствовала себя предательницей. Может, нужно сказать? У нас ведь никогда не было друг от друга секретов. Нет. Не стоит. Я быстро отодвинула в сторону все сомнения и опустилась головой на подушку.
– Спи, любимый всё хорошо.
Юра завертелся, желая продолжить начатое, и я не смогла отказать.
Больше в эту ночь мне ничего не снилось.
Глава десятая решающая
На изготовление, а главное, изобретение артефакта, способного мне помочь в понимании речи, ушло много, очень много времени. За эти дни я освоилась в той части дворца, что безраздельно принадлежала артефактору, которому во имя науки было отведено целое крыло с несколькими комнатами, лабораториями и кладовыми. Ещё тут была небольшая импровизированная купальня и крошечная прачечная, граничащая с территорией слуг. Но про два последних помещения я узнала ещё во время прошлого пребывания в этом месте.