Вообще в финских школах предусмотрено три уровня занятий с отстающими учениками.
• Первый уровень: сам учитель прямо в классе занимается с ними.
• Второй уровень: для отстающего ученика (или нескольких детей) назначают дополнительные занятия. Финским школьникам очень нравятся такие уроки, они даже стремятся на них попасть, ведь их не отчитывают за плохое знание темы, за неправильное решение задач, не стыдят перед классом, а хвалят за то, что у них все-таки получается, и подсказывают, советуют, объясняют, что надо делать, чтобы получалось как можно больше. В Финляндии нельзя упрекать учеников за то, что они ничего не понимают. Подобная реплика — это признание в собственной профессиональной беспомощности. Это «учитель капут», сказанное на весь класс. Всего в течение года 15–20 процентов школьников более или менее продолжительное время бесплатно посещают подобные уроки, наверстывая упущенное. Для сравнения: у нас предлагается выбросить те же 10–15 процентов после школы, как на свалку: в армию, на черные работы, на дно общества, оставив их без аттестата по результатам школьных экзаменов.
• Третий уровень: для отстающего ребенка составляют индивидуальный план, по которому он и будет заниматься. Он продолжает учиться вместе со всеми, ведь нельзя позволить детям выпасть из общества, никто не должен отставать от других. Итог обучения здесь не «судилище» над детьми, которые с трепетом ожидают, сколько баллов наберут, сдавая ЕГЭ, а неприметная точка в истории, что давно уже завершилась своим «хэппи-эндом».
В принципе главное, что можно перенять у финнов, это систему поддержки отстающих учеников, позволяющую получить сносное образование почти всем выпускникам основной школы, а многим затем продолжить обучение вначале в гимназии, а далее — в высшей школе. Внедрить этот опыт можно, принципиально не перестраивая существующую систему образования. Надо лишь внимательнее относиться к ученикам и организовать дополнительное бесплатное обучение всех отстающих. Правда, финны тратят на образование фактически вдвое больше, чем мы, — около 8 процентов своего ВВП, мы же — лишь 3,8 % (для сравнения: Белоруссия — 6,1 %).
Недостаток инвестиций, в частности, и выражается в том, что на наших «фабриках знаний» сплошь и рядом, если позволительно так сказать, «штампуют продукцию второго сорта» — выпускают в жизнь молодых людей, способных, по сути, заниматься лишь неквалифицированным трудом или не желающих работать вообще. Финские же дети на своем примере быстро убеждаются в том, что, напрягаясь, трудясь, то есть штудируя учебники, выполняя задания, заучивая иностранные слова, они добиваются успеха в школе. Выходя в жизнь, усваивают сходный опыт: напрягаясь, трудясь, добиваешься успеха и в жизни. Здесь нет места пустым мечтам да окольным дорожкам. Здесь все имеет свою четкую цену, а эквивалентом ее выступает труд. Здесь успех заслужен, а награды обоснованны.
На первый взгляд финские школы кажутся обычными, такими, как везде. Но вскоре отыскиваются и «десять отличий». Например, на стенах не встретишь надписей — граффити тут не в моде. Так же стерильно чисты парты. Не заметно, чтобы кто-то, скучая на уроке, вырезал на них слова то ли перочинным ножом, то ли финкой. Поразительно опрятны туалеты.
Школы очень малы. По меркам нашего родного Министерства образования они через одну бы закрылись. Примерно в 40 процентах школ учатся менее 50 учеников; в 60 процентах — работают менее семи учителей (в таких школах учатся первые шесть лет, а затем переходят в более крупную школу). Лишь в 3 процентах финских школ занимаются более 500 детей.
В городах в среднем насчитывается по два десятка человек в классе, но на селе, конечно, классы гораздо меньше. С экономической точки зрения это — нонсенс, пустая трата учительских сил. Но баланс финансистов слеп, и правда оказывается с этими «расточительными» финнами. Школа — не предприятие. Здесь «укрупнение» — не преимущество. Согласно статистике, лучших успехов в учебе добиваются девочки из глубинки — из сельских районов Финляндии, из тех самых небольших школ, которые у нас методично закрываются.
Когда класс мал, в нем царит совсем иная — домашняя, семейная — атмосфера, в которой оттаивают самые боязливые, медлительные дети. В таких условиях им легче учиться. Педагог успевает обратить на них внимание, разъяснить непонятное. Кроме того, когда в школьном помещении немного детей, они меньше балуются, шумят. В финских школах мало проблем с дисциплиной, потому что урок больше напоминает домашнюю застольную беседу. Здесь не чувствуется отчуждения ученика от учителя — проблемы, которая буквально мучит педагогов в нашей стране.
«Дети, как зеркало, — говорит финский педагог Йорма Ояла. — Если учителя не уважают детей, то и те не уважают учителей. Раньше считалось, что дети должны понимать нас, учителей. Но это не так. Все наоборот! Учителям нужно уметь понимать детей». Нужно любить своих учеников, а уж потом — предмет, который им преподаешь. Вот основа! Вот на чем все держится!
Оценки, кстати, начинают ставить только в старших классах. В обязательном порядке это делается с седьмого класса, но не возбраняется и раньше как-то поощрять школьников. Знание старшеклассников оценивают по десятибалльной системе: «10» — отлично, «4» — плохо, но чаще всего детям ставят «восьмерку» — «просто хорошую оценку».
К слову, уроки построены так, что в заключительной их части школьники начинают выполнять заданные им упражнения. Это опять же сделано для того, чтобы помочь слабым — тем, кто наверняка не сумеет самостоятельно справиться с уроками. Как правило, хорошие ученики успевают за это время выполнить все, что им задали, — и дома могут отдыхать.
Еще финские школьники очень много занимаются иностранными языками. Первый язык они начинают учить в третьем классе (нередко даже в первом), второй — в пятом, третий — в седьмом. Шведский и английский языки обязательны, без знания их не получить аттестата об окончании основной школы; другие языки — немецкий, французский, русский — на выбор. Иногда учат более экзотические для северной страны языки: испанский и итальянский.
Поражает и грамотность финских детей. Они очень любят читать, и компьютеры им в этом не помеха. Как отшучивается финский педагог Тельма фон Фрайман, «финские зимы долгие, страна малолюдная, развлечений найдется немного, поэтому мы привыкли читать гораздо больше, чем в Центральной Европе. Даже глядя в телевизор, финским детям приходится читать, поскольку все иностранные фильмы — вплоть до детских, до «Улицы Сезам» — не дублируются, а лишь снабжаются субтитрами». Так что без чтения нет и развлечения!
Культура чтения имеет в этой стране давнюю традицию. Еще в начале ХХ века уровень грамотности в Финляндии был самым высоким в мире. Лишь 3,8 процента жителей страны не знали секретов букв.
Сегодня в центральных и северных районах Финляндии, где проживают 3,5 миллиона человек (население страны — свыше 5 миллионов человек), все еще сохраняются патриархальные ценности и нормы. В этом тоже одна из причин успеха финских школьников на международных конкурсах. Здесь живут еще традициями века Просвещения, искренне хотят быть «культурными», даже несколько удивляясь тому, что во всем мире этой страстью одержимы разве что корейцы (южные) и китайцы (особенно из Гонконга, Тайваня и Макао). В некоторых других странах давно уже перенеслись в «Пост-эпоху», эпоху после Культуры и Просвещения, время отрицания самой ценности знаний вообще. В эту пору, как и в «темные средние века», все решают Случай, Удача, Дерзость, умение нападать первым и отнимать все. В мутной волне безвременья постепенно тонут, скрываются новые поколения детей, тогда как на островке, еще не захлестываемом этими волнами насилия, сидят счастливые победители — финны, с удивлением наблюдая за крушением цивилизации, за общим упадком и деградацией, за тем, как корабль Просвещения медленно, со скрипом идет ко дну.
Так кто же прав, финны или их оппоненты, рушащие прежние системы образования? Пока незримый спор идет, финны все учатся. После девятого класса почти 60 процентов выпускников основной школы поступают в гимназию. Многие затем перебираются в вуз — и тут нет никакого «обесценивания вузовского диплома».
В Финляндии среди студентов, как нигде в Европе, высока доля выходцев из низших слоев общества (в других странах студентами становятся прежде всего дети чиновников, служащих и людей свободной профессии). Финские студенты ведь не так сильно зависят от социального статуса своих родителей. Каждый получает в месяц около 400 евро от государства. Это — не кредит на образование, деньги не надо впоследствии возвращать. Здесь, среди дремучих лесов Суоми, в пол ной мере удалось воплотить в жизнь некоторые лозунги студенческих революций 1960-х, например, «Образование для всех» или «Равенство шансов на образование».
Приоритет, отданный подготовке квалифицированных специалистов, имеет свою подоплеку. Ирмели Халинен, советник Национального управления образования Финляндии, подчеркивает: «Раньше мы, финны, верили, что настоящее богатство нашей страны — это леса. Теперь мы достигли определенной мудрости и поняли, что настоящее богатство нашей страны — это дети, молодежь, у которой хорошее образование и которая может многое дать стране».
ebooksa