Порочные

— Андрей, — прошептала я, не решаясь выполнить его приказ. Почувствовала, как румянец окрасил щеки.

— Не бойся. Я пока просто посмотрю.

Вот именно, что пока!

Медленно убрала руку и одеяло упало, оголяя грудь. От холода кожа покрылась мурашками, а соски превратились в бусинки.

— Красавица моя! — Андрей пододвинулся ближе и коснулся большими пальцами моих сосков. Обвел ореолы. А затем полушария грудей. Я вздрогнула от приятных ощущений.

— Тссс… Тише!

Он взял в свои большие ладони мои груди и сжал их. Я негромко застонала и вцепилась ногтями в его запястья. Мужчина продолжал массировать меня, когда дверь в комнату резко распахнулась, разрушая атмосферу, которая воцарилась между нами. Андрей сразу же закрыл мое обнаженное тело собой, повернувшись лицом к двери. В проеме стояла Лариса. На ее лице был страх, но спустя пару мгновений она выдохнула, словно испытала облегчение. Женщина засеменила через всю комнату, не обращая на нас внимания, раздвинула шторы, открыла окно. Потом схватила футболку Андрея со стула, которую носила я. Затем вообще взяла кончиками пальцев мой лифчик, держа его за лямку. И на ее лице отразилось такое отвращение…. Было заметно, что женщина вот-вот блеванет… Мне казалось, что я была готова провалиться сквозь землю! Я натянула одеяло себе до самой шеи, чувствуя себя неловко.

Андрей поднялся с постели и сразу же оказался возле матери.

— Ты в своем уме, твою мать?! — он не кричал. Не повышал голос. Он говорил тихо. Яростно. Уничтожающе.

— Я просто навожу порядок в своем доме, — женщина повернулась лицом к нему, выставляя вырез груди в розовой блестящей маечке. Ее загорелые ноги вообще, можно сказать, были голыми. Джинсовые шортики едва прикрывали ягодицы. Мне было неприятно на нее смотреть. Слишком вульгарно. Не по возрасту была одета и вела себя эта женщина.

— В своем? — усмехнулся Андрей и схватил маму за локоть. Лариса вскрикнула и попыталась вырвать руку. Я испугано сжалась на кровати, не зная, что делать. Но что я могла? Только молча наблюдать.

— Андрей! — взвизгнула явно от боли она. Я зажмурилась. Я ненавидела, когда кому-то делали больно. Даже заслужено. Давай же! Ты же хотела быть сильной, Василиса? Так, давай, дерзай!

Я неловко подобрала одеяло, прижала к груди и встала с постели. Не помню, как оказалась рядом с ними. Но вот моя ладонь коснулась напряженной спины Андрея. Я стала медленно гладить его, стараясь успокоить. Привстала на цыпочки, дотянулась до его сильной шеи и помассировала ее. Андрей замер на одну секунду. А потом стал поворачиваться ко мне. Я не знала, как он отреагирует. Не знала. Было ли мне страшно? Безумно! Эти мгновения, пока он поворачивался, казалось, длились вечно.

И Андрей опять удивил меня. Изумление. Вот что читалось в его глазах. Он все еще держал Ларису, которая скривилась от боли, за локоть. Я покачала головой.

— Не надо, Андрей, — спокойно произнесла я, что было крайне удивительно, — Она же твоя мама. Отпусти ее. Прошу тебя, Андрей.

Мужчина ничего мне не ответил, просто взял и вытолкал мать из комнаты, не забыв забрать мои вещи.

Он швырнул мне футболку и сказал строго:

— Одевайся.

Ну вот! Замечательно. Зачем Лариса пришла и испортила ему настроение? Ведь он может сорваться на мне! Я подошла к кровати и замерла в нерешительности. Хоть этот мужчина уже видел меня голой… Мне все равно было стыдно оголяться при нем. Да еще и днем! Когда все видно прекрасно… Но я же хотела быть сильной?

Значит, должна бороться со своими комплексами, чтобы выжить. Скинула одеяло, и кожа тут же сразу покрылась мурашками из-за легкого дуновения ветерка, что проникал в комнату. Или просто так действовал на меня взгляд Андрея.