Порочные

Несколько минут мы ели в тишине, но потом Миша начал задавать вопросы.

— Ты никогда не ела картошку? — он пил чай и внимательно наблюдал за мной, пока я доедала свой ужин.

— Мама говорит, что нельзя есть жаренную, соленую и острую пищу, — пояснила ему, не поднимая глаз.

— Понятно, почему ты такая дохленькая. Сколько тебе лет, дите?

— Девятнадцать.

— До сих пор живешь с родителями?

— Да…

— А что ж с парнем со своим не живешь? — ухмыльнулся он. Я сразу же все поняла. Он видел. Видел, как я Эдику… Боже. Позор.

— Извините, — я резко соскочила со стула и намеревалась уйти, но Миша схватил меня за руку.

— Я не разрешал тебе уходить.

— Простите…

— Перестань извиняться — меня это злит. Сядь на место!

Послушно опустилась на свой стул, сжав ладони в кулаки. Господи, что он сделает со мной? Так страшно…

— Не трясись ты. — Миша потянулся, — послушай, девочка, если не хочешь, чтобы я сделал тебе больно, то выполняй всего лишь одно правило — слушайся меня. Если я задал вопрос, то ты должна на него ответить. Если я сказал что-то сделать, то ты должна выполнить это. Все ясно?

— Да, — я старалась, чтобы мой голос не дрожал. Надеюсь, у меня получилось, потому что после Миша отпустил меня. Я привычно свернулась калачиком на диване, не обращая внимания на Мишу. Через несколько часов, когда уже стемнело, мужчина сказал мне подняться, он разобрал диван, расстелил простынь, положил две подушки и одно одеяло.

После стал раздеваться.

В одних трусах он лег на диван, а затем взглянул на меня.

— Долго будешь стоять? Не забудь выключить свет.

Я послушно погасила лампу и легла на свою сторону дивана, стараясь не шевелиться.

— В моей постели в одежде не спят. Раздевайся. — раздался в тишине голос Михаила. Черт!