Я не успела договорить, как раздался стук, и в комнату просунулась всклокоченная голова:
– Мой лорд, там… там…
Гневно сверкнув глазами, лорд Брейгар поднялся и шагнул к выходу, бросив на прощание:
– Мы ещё вернёмся к нашему разговору. А пока реши, будешь ли ты покладистой, чтобы все остались в выигрыше, или продолжишь упрямиться и подведёшь к гибели и себя, и его.
Глава 39.
Исчезновение Моны уничтожило остатки самообладания. Она говорила, что Дар завязан на эмоциях – порой самые разрушительные оказывались сильнее созидательных. Не помню, как получилось, как смог это сделать, но я уже на пределе, на само тонкой грани открыл портал в замок. Ярость была столь сильна, что я уже не сомневался, что смогу это сделать. Сначала убью отца, а потом расправлюсь с предателем. Ведь кто-то же сумел меня выследить и узнать, что я скрываю Каменную жрицу.
Я в деталях представлял себе его излюбленное место – рабочий кабинет. Здесь всегда пахло бумагой, кожаными обложками книг и сургучом. А ещё немного дорогим южным вином и присущим только этому человеку запахом – вдохнув его я, как зверь, понял, что лорд ещё недавно был здесь.
Скрипнула дверь, и на пороге появилась молоденькая служанка с подносом в руках. Это случилось так неожиданно, что я не успел ничего предпринять – стоял перед ней с перекошенным от злобы лицом, измазанный сажей, сжимая в руке меч.
Бронзовый поднос с кувшином грянул об пол, подняв невыносимый шум. Служанка завизжала и, подхватив юбки, бросилась за дверь.
В следующее мгновение в кабинет влетела стража.
Они набросились на меня, как свора голодных псов. Не помню, кажется, кого-то успел убить… Они отхлынули испуганно, волной, а потом кинулись с новой силой, с яростью, подстёгивая себя криками. Мебель мешала развернуться, они загоняли меня в угол. Удары сыпались один за другим, я почти ничего не видел и не чувствовал из-за ослепляющей ярости. Их было больше. Намного больше. И ни одного человека, готового прийти на помощь.
А потом мне заломили руки, кто-то приставил к горлу острое лезвие.
Тогда я увидел отца. Он смотрел с холодным презрением и ненавистью, как на пса, что посмел укусить хозяина.
– В темницу его, – процедил сквозь зубы и, взмахнув полой плаща, зашагал прочь.
Конечно, он ждал моего возвращения. И, конечно, давно догадался, что я его предаю.
В подземелье было холодно, но трясло не поэтому – я раз за разом представлял, что случилось с хрупкой беззащитной Рамоной, и нутро выворачивало от боли. В груди бесновался этот проклятый Дар, который оказался совершенно бесполезен в самые важные моменты. Хотелось выть в голос, и я безуспешно колотился о железную решётку, пока не лишился последних сил.
Отец может сотворить всё, что угодно, раз не погнушался уничтожить женщину, что родила ему сына.
В конце коридора послышались шаги, которые я узнал бы даже в толпе.
Поднялся на подгибающихся ногах. Больше никогда, никогда не встану перед ним на колени.
Тёмная фигура лорда застыла у решётки. Сложив руки на груди, он наблюдал за мной и молчал. Мы сверлили друг друга взглядами, как два злейших врага. Тишина повисла между нами, будто лезвие занесённого топора, и я вдруг увидел себя на площади, и то, как этот топор опускается на мою шею.