– Только я не твоя женщина, – довольно агрессивно произнесла, уже начиная кипеть от этой глупости. Похоже ему от меня надо только одно, но он решил раз он такой красивый и опасный, то скажет мне, что я его истинная возлюбленная и я сама раздеваясь прыгну на него, упиваясь при этом своим везением. И вообще, он мне еще за поцелуй должен! И что-то мне вот эта кастрюлька нравится все больше и больше.
– Так это легко исправить, – усмехнулся Арарс и у меня от выражения его наглого, хитрющего лица пересохло в горле. Вот как он так делает? Я когда впервые его увидела, что произошло всего-то этим утром, мне казалось он кроме как надменные и злые рожи ни на что другое не способен. А он вон как и бровками играет, и губы искривляет в двусмысленных улыбках, и глазами так хлоп-хлоп, что меня всю передергивает от нехорошего предчувствия.
– Послушай, я не из тех, кто влюбляется с первого взгляда, особенно в тех, кто меня похищает и удерживает насильно.
– А я не из тех, кто отдает то, что принадлежит ему. Я, знаешь ли, слишком жадный для этого.
– Как я уже сказала, я тебе не принадлежу! Я своя собственная. – Ух, слышал бы сейчас кое-кто мою последнюю фразу, он бы долго смеялся надо мной.
– О нет, моя сладкая, – Арарс коварно прищурился и шагнул ко мне, – Ты моя, я так решил, и я знаю, что так оно и есть.
– Нет! – упрямо выдавила из себя, бочком приближаясь к мирно лежащей на столе кастрюльке. Ну это так, на всякий случай. Хотя что-то мне подсказывает, что воспользоваться ей все-таки придется, вон как вздымается от тяжелого дыхания мужская грудь и его приоткрытые губы так и говорят, что кое-кто задумал что-то нехорошее.
– Но я-то знаю, – спокойно ответил Арарс, но в его взгляде не было и тени спокойствия. Черные глаза вновь стали переливаться красным, пугая до дрожи в коленках своим нереальным цветом.
– Но ведь так нельзя! – чуть ли не с детской обидой выкрикнула я, возмущаясь такой несправедливостью. Я тогда тоже так хочу. Чтобы вот так вот пальчиком на что-нибудь или кого-нибудь тыкнуть и сказать – это мое. И все, это и правда становится моим. Вот только мне для такого надо нехилыми силенками обладать, чтобы никто и пискнуть против этого не посмел.
– Но я ведь тебе нравлюсь? – неожиданно серьезно спросил Арарс и я чуть смехом не подавилась.
Ага, конечно нравится, я ведь просто голову теряю, когда незнакомые мужчины запирают меня посреди опасной пустыни и говорят, что теперь я принадлежу им. Что еще для счастья надо как ни жуткий, явно властный тип, за которым охотится стража и как мне подсказывает чутье, кое-кто похуже, к примеру императорские гончие.
Я не сдержала улыбки и звонко ответила:
– Да. – Даже Арарс был удивлен сказанным, явно не ожидая, что я скажу «да», да еще и таким искренним тоном, без тени сарказма. Про себя я уж промолчу, я даже язык прикусила от возмущения, не понимая, как вместо трех букв произнесла две, да еще и ни одна из них не совпала с планируемым результатом.
– Правда? – удивленно выдохнул Арарс и тут же хитро улыбнулся, шагнув ко мне.
– Конечно же да, это была правда. – И это сорвалось с моих губ вместо – «конечно же нет, это был сарказм». И ладно бы слова прозвучали как-то язвительно и зло, так нет же, мой голос снова был вполне искренен и даже до противного смущенный, словно я только что добровольно признание в любви сделала.
Неужели это все еще действие зелья правды? Да ну, не может быть! Столько времени прошло, к тому же головокружения и ненормального хихиканья уже нет давно. Так, стоп! Даже если предположить, что это все-таки последствия того, что я надышалась большим количеством этой правдивой смеси… Правдивой! Мне не нравится это слово! С какого это перепугу этот черноглазый тип должен мне нравится? Хотя слово «нравится» можно рассматривать под разными углами, ну внешне там и… и все. Я ведь не ответила положительно на вопрос про любовь, так что все нормально. Просто красивый мужчина, хоть в голове у него и полный бардак. Вот смотрю на него и сердце не трепещет. И вообще, у меня лишь одно желание – воспользоваться кастрюлей, чтобы стереть эту раздражающую меня ухмылку с его тонких губ.
Не знаю, что отразилось на моем лице, но мое желание сбылось и Арарс перестал улыбаться, наоборот, он как-то вмиг помрачнел и насупив брови, впился в меня пронзительным взглядом. Может дошло все-таки, что я не собираюсь бросаться ему в ноги со своей любовью.
– Хорошо. Пусть будет так, – тихо произнес мужчина, задумчиво опустив взгляд.
А мне даже интересно стало, о чем он таком думает, что всего за секунду так сильно переменился. Раз – и он уже сама серьезность. Вот когда он в таком задумчивом, довольно спокойном состояние, он и не кажется опасным, и я даже боюсь его меньше. Но расслабляться не стоит, надо быть всегда наготове. Главное, что он больше не приближается ко мне и к моему счастью он еще и перестал раздеваться.
А мне лучше куда-то сейчас спрятаться, а то мало ли, зададут мне еще какой вопрос, а остатки испарений, явно бракованного зелья правды, вновь поставят меня в неловкое положение. И не дай Боги Света мои ответы подтолкнут моего якобы «истинного» к решительным действиям.