- Мальчики! – улыбнулась я, выдавая дошитые вещи и ожидая, когда они оденутся. – До завтра!
- Спасибо, мэм! – послышались голоса и топот. Кто-то из служителей закона одергивал мундир, мельком любуясь на непривычно красивые плечи в зеркало, Кто-то проверял, виден ли живот, а кто-то проверял рукава.
Когда дверь закрылась, я отложила недошитый мундир костебля Дриббла. Повисла зловещая тишина!
- Это что за! – заорал Дитрих так, что задрожали окна! Слуги прикинулись мухами на обоях. Судя по их виду, на обоях потом останутся черные точки.
- Налаживаю нужные связи! – усмехнулась я, вздыхая. – В жандармерии!
В звенящей тишине послышались хлопки. Все бросили удивленный взгляд на дворецкого, который хлопал в ладоши. Он замер, осмотрелся и горделиво, как и все уважающие себя дворецкие, изрек:
- Перчатки испачкались! Все в пыли!
И стал их отряхивать.
- Давайте вы будете налаживать нужные связи в другом месте!!! А не в моем доме!!! – заорали на меня так, что я скривилась.
- Я, как добропорядочная жена, решила завести парочку знакомых жандармов, чтобы вытаскивать моего дорого мужа из переделок! – с трагизмом в голосе вздохнула я. – А вы так и не оценили! Так мы собираемся в МОЕ АТЕЛЬЕ?
- Погрузите это все в карету! – прорычал Дитрих, глядя на меня.
- Я планирую расширить свои знакомства в кругу могильщиков, лекарей и тюремщиков, проституток и бандитов! – заметила я, мазнув его взглядом. – Чтобы точно знать, где находится мой драгоценный муж.
Через четверть часа карета везла все мое добро обратно, а я сидела и улыбалась, глядя на профиль Дитриха. Настроение было превосходное! Карета замедлила ход, я отогнула занавеску и не поверила своим глазам.
Почти на ходу я выскочила из кареты, задыхаясь и слыша звон в ушах.
- Мое ателье… - выдохнула я, покачнувшись.
Глава восемнадцать
Мне показалось, что это сон. Я стояла напротив почерневшего от пожара здания с выбитыми окнами, и с трудом узнавала свою мастерскую
- Это… - словно зачарованная смотрела я на обгоревшую вывеску «Ателье». – Это как же так?
Мне перестало хватать воздуха. Ком в горле застрял, а я больше не могла проронить ни слова, медленно оседая на брусчатку. Ком подкатил к горлу настолько, что я не могла вздохнуть, а вместо вздохов вырывались рыдания. Слезы, которые стояли в глазах, размывая все вокруг, вдруг скатились вниз горячими дорожками.
Я сидела на брусчатке, видя, как шатается на ветру вывеска. Я даже не заметила шаги за спиной.
ebooksa