Эти спутанные узы

– Думаешь, я этого не знаю? Мне не обязательно сидеть на троне, чтобы понимать, что происходит за воротами этого замка. Мы не можем позволить себе гражданскую войну так же, как не мог позволить Оберон, когда вернулся из королевства смертных.

– Тогда ты понимаешь, как важна эта миссия. Как важно, чтобы вы с Финном выступили единым фронтом.

Он медленно подходит ко мне.

– Если я позволю ему сделать это, если я дам ему зачаровать меня и забрать узы, ты сможешь чувствовать его вот так, когда он прикасается к тебе. – Он скользит одной рукой по моему бедру, а другой по моим волосам. – Ты этого хочешь? – Его прекрасные глаза ищут мои, и я чувствую, как мой щит падает, словно растворяясь под тяжестью его сердечной боли.

Наши узы оживают и начинают играть яркими красками. Но, несмотря на общую раскрепощенность, я чувствую, как он мучается и как опустошен. Мне хочется лечь на пол, свернуться калачиком и плакать и просить прощения за то, что я причинила ему боль. И хочется его прощать. Бесконечно прощать.

– Баш, – шепчу я.

– Скажи мне, чего ты хочешь. Проси что угодно. – Он закрывает глаза и сглатывает. – Что угодно, только не его.

Я в отчаянии сжимаю кулаки.

– Дело не в Финне. Это касается Неблагого двора и будущего всего королевства.

Он ослабляет хватку на моих волосах и прижимает свой лоб к моему, берет мое лицо и поглаживает мой подбородок большим пальцем. Мне следовало бы отстраниться, но это прикосновение так приятно. Я просто хочу на мгновение притвориться, что мне вовсе не обязательно быть такой одинокой, что в будущем меня ждет не бесконечное бесцельное существование. На одну секунду.

– Как я могу ему доверять? Как могу отпустить тебя хотя бы на минуту? Неужели ты не понимаешь, что он воспользуется этим и украдет то, что у меня есть, – то, что он хочет?

Я напрягаюсь.

– Как он может украсть мою силу?

– Не твою силу. Тебя.

Он не украдет то, чего у тебя нет.

Я ничего не отвечаю и качаю головой:

– Это не заговор с целью завоевать мою привязанность. Я в этой ситуации не имею никакой ценности.

– Не смей так говорить. – Себастьян наклоняет мое лицо к своему, и прежде, чем я осознаю, что он делает, его рот оказывается на моем. Я настолько ошеломлена тем, что творится в моем сознании, что мне требуется мгновение, чтобы отреагировать на физические чувства. Я чувствую… его. Полностью. Даже сильнее, чем раньше.

Его душевную боль и страдания. Его горе и тоску. Я чувствую, как сильно он скучает по мне и как хочет меня так неистово, что я становлюсь единым целым с его желанием, а оно становится единым целым со мной, и я тону в нем с головой и выныриваю из этой пучины. Я так отчаянно хочу, чтобы он пришел в норму, что мои руки ложатся ему на плечи, а рот приоткрывается под его губами.

Я люблю этого мужчину. Или думала, что люблю. Да, больше не люблю, не так, как раньше, но я не могу быть источником его боли.