Эти спутанные узы

– Скажите, что вы хоть что-нибудь узнали, – говорит она, расправляя плечи и поднимая подбородок так, как, я думаю, она делала сотни раз. – Скажите, что у вас есть план.

– Да.

Я нежно сжимаю ее руку.

– Что случилось? – спрашивает Кейн. – Что вы узнали? Мы сможем посадить кого-нибудь на трон?

Финн коротко кивает, стараясь не смотреть мне в глаза.

– Есть способ. Абриелле нужно помыться и немного поесть – а потом переговорить с Себастьяном. Потом мы соберемся снова.

Кейн фыркает.

– И это все? Это все, что вы мне расскажете?

Прета переводит взгляд с них на меня, ее лицо напряжено от беспокойства.

– Если понадоблюсь, я буду у себя, – говорит Финн и уходит.

Я не позволяю себе пялиться туда, где он только что стоял. Не позволяю себе думать об одиночестве, которое наполняет мою грудь в его отсутствие.

* * *

Мне и правда были нужны горячая ванна и хорошая еда. Но, проходя по залам Дворца Полуночи после того, как я побаловала себя и тем и другим, я понимаю, что только оттягиваю неизбежное. Когда Финн исчез, мне захотелось сорвать повязку и рассказать остальным то, что мы узнали. Но он прав. Сначала мне нужно поговорить с Себастьяном. То, что произойдет дальше, полностью зависит от сына Арьи.

Я нахожу Себастьяна в его покоях. Он сидит перед потрескивающим камином, глядя на пламя и сжимая в расслабленной руке бокал с янтарной жидкостью.

Я долго наблюдаю за ним, не зная, чувствует ли он мое присутствие и как относится к моему появлению. Когда я изучаю его профиль, я вижу ученика мага, которого так нежно любила в Элоре, и коварного принца, который предал свою возлюбленную ради короны своего отца.

Я понимаю, что в нем всегда сочетались обе эти личности. Он никогда не был ни тем ни другим, но всегда был и тем, и тем. И было неправильно с моей стороны думать, что он не может быть таким.

– Здравствуй, Абриелла, – говорит он, не поворачиваясь ко мне. – Надеюсь, путешествие было приятным.

Как же мне не нравится, что он чувствует перемену между мной и Финном. Себастьян не мог почувствовать нас в ту ночь, когда мы занимались любовью, но сейчас все равно знает об этом. Может быть, именно поэтому он не смотрел мне в глаза с тех пор, как забрал нас с гор, и не смотрит на меня сейчас, даже когда я прохожу дальше в комнату.

– Хорошо быть… дома, – неловко говорю я.

Он закрывает глаза и щиплет себя за переносицу.

– Дома. Такое странное слово. Это место действительно чей-то дом? Финн вырос не здесь, и, боги свидетели, мой отец никогда не приглашал меня в гости. А ты… – Он переводит взгляд на меня. – Когда-то ты хотела, чтобы твой дом был рядом со мной. Но, думаю, это уже не так.