– Не спрашивал. Никогда не спрашивал. Я даже не пытался тебя убедить. Я так старался придумать способ, чтобы не… – Он резко замолкает и поднимает голову к небу.
Я понимаю, что он говорит, что пытался найти способ не причинять мне боль.
Он ложится на спину и на мгновение закрывает глаза.
– Финн, я не понимаю.
Он делает несколько глубоких вдохов, поворачивает голову и смотрит на меня.
– Чего ты не понимаешь? – с мрачным видом спрашивает он.
– Ты весь в татуировках, – шепчу я. – Навсегда отмечен напоминаниями о жертвах, которые сделал, чтобы спасти свое королевство.
Он морщится.
– А с чего ты решила, что я не пытался спасти себя?
«Потому что я знаю тебя. Потому что ты выше этого».
Но я не позволяю ему отвлечь меня.
– Что отличало меня от остальных? – спрашиваю я. Я знаю, что не должна этого делать. Я знаю, что это вульгарно – вот так выуживать чьи-то чувства. Я не должна хотеть, чтобы он что-то чувствовал ко мне, не говоря уже о том, чтобы заставлять его говорить это вслух.
– Ты бы отказала. Это неважно.
– Возможно, – шепчу я. – Но ты мог бы сделать больше, чтобы убедиться, что я никогда не дам согласие Себастьяну. Ты мог бы солгать мне и заставить меня думать, что он не возражает против этих лагерей. Ты мог бы выиграть для себя гораздо больше времени. Посеять зерно сомнения между мной и мужчиной, который пытался украсть корону. Тебе бы это ничего не стоило. У тебя были для этого все возможности.
Он шумно выдыхает.
– Ты говоришь прямо как Джалек. Он отругал меня в тот день, когда ты узнала о лагерях. Сказал, что я вел себя так, как будто даже не хотел трона.
– Правда?
Он открывает рот, затем снова закрывает его, и проходит еще несколько мгновений, прежде чем он отвечает.
– Думаю, отчасти я всегда знал, что должен играть определенную роль в защите своего двора, но, возможно, мне не суждено быть на троне.
Мое сердце сжимается. Приходилось ли ему убеждать себя в этом? Из-за меня? Из-за Себастьяна?