– Расскажи мне, что ты делаешь в лазарете. Неужели там так много больных, что там нужна твоя помощь?
Я качаю головой:
– Нет, не нужна, но мне нравится помогать там, где я могу. По поселению распространяется какая-то странная болезнь. Мы не можем точно сказать, что это, но у целителей полно дел, поэтому я делаю то, что в моих силах.
Когда мы входим в кирпичное здание, нас встречают у двери.
– Мой принц, – выдыхает Лета. Она опускается в низком реверансе, склоняя голову. – Для меня большая честь снова видеть вас, Ваше Высочество.
– Пожалуйста, встань, Лета, – говорит он.
Я внимательно смотрю на его лицо. Ему явно неудобно. Должно быть, ужасно чувствовать, что люди признают его своим правителем, когда у него отняли возможность им быть.
– Я слышал, тут есть больные дети, – говорит он.
Она кивает.
– Только сегодня утром заболело еще семеро, – говорит она.
Я ахаю и останавливаюсь как вкопанная. Это означает, что за одну ночь больных детей стало в два раза больше.
Финн смотрит на меня и хмурится:
– Ты в порядке?
– Да. В порядке. – Я расправляю плечи. Я оказываю им любую посильную помощь и помогаю так долго, как только могу, но все равно чувствую себя беспомощной.
– Идемте, – говорит Лета, указывая в сторону задних дверей.
Мы следуем за ней в лазарет, но как только входим в комнату, застывает Финн.
– Рассказывай, – говорит он.
Женщина кивает.
– Они… спят и не просыпаются. Перед болезнью у них нет никаких симптомов. Они просто засыпают. Родители боятся укладывать детей спать.
– Вероятно, нам придется подумать о карантине для детей, – говорю я, рассматривая новые лица. – Они могут быть заразны до того, как проявились симптомы, так что если бы мы могли…