Невинная штучка Итана 2

22
18
20
22
24
26
28
30

В произношении слов, наполненных возбуждающими низкими вибрациями, сквозит какое-то безнадёжное отчаяние. Оно цепляет за тоненькие струны моей души. Ударяет по кончикам нервов и заставляет их дребезжать и покалывать. Внутри от этих искрящих вибраций поднимается жаркая волна, в душный клубок сворачивается у самой груди и пульсирует.

Сегодня у нас обоих выдался тяжёлый день. А как хорошо он начинался…

В один миг всё завертелось, как в худшем бразильском сериале: полчаса разлуки вылилось в долгие часы ожидания. И вот сейчас, наконец встретившись с ним, хочется отшвырнуть эфемерную обиду, запрыгнуть на Итана, обвить руками сильную шею, вдохнуть, ногами оплести крепкий торс и повиснуть на нём, как голодная обезьянка на ветке с бананами.

«Аня, блин, очнись!!!» — мой внутренний голос, как предупреждающая сирена, начинает звучать всё громче и громче. — «Возьми себя в руки, девочка! В конце концов, ты не панацея от хмурого настроения Святого. Не смей бежать за ним по первому зову! Не поддавайся на провокации! Пусть сначала осознает, нужна ты ему или нет».

— Итан, — поспешно запахивая халатик, рвано втягиваю воздух. Приходится сглотнуть образовавшийся в горле ком.

Сердце стучит как бешеное, пытаясь проломить рёбра и выскочить наружу. Один Бог знает, чего мне стоит ему отказать. Даже если я сейчас сорвусь с места и убегу, моя душа всё равно останется к нему приклеенной. Но только душа! Тело нужно уносить обратно в дом, пока ещё не поздно…

— Мне пора, — говорю, собрав последние крохи храбрости.

Надеюсь, что мой протест он трезво расценит и поймёт меня, как женщину, которую сам же отодвинул на второй план из-за болезненного прошлого.

— Увидимся завтра, Святой. Девочки меня ждут.

Усмехнувшись напоследок, я делаю шаг в сторону, чтобы смыться, но не тут-то было! Итан ловит меня за талию и возвращает на место, пронзая колючим, пробирающим до костей, взглядом.

Вот, черт!

— Ты серьёзно полагаешь, что я тебя отпущу, Эн? — мужчина проходится тяжёлым взглядом по моему лицу, шее, подбородку...

Кажется, что в эту секунду пространство сужается вокруг нас, превращаясь в небольшую тесную капсулу. Он наполняет её своим пьянящим запахом, неимоверной энергетикой и мужской силой. Накрывает меня такой сопредельной мощью, что в лёгких от пекла не остаётся воздуха. В очередной раз напоминает о том, как он на меня волнующе действует.

— На что ты рассчитываешь? — упираюсь ладонями в твёрдую грудь. Она ходит ходуном, словно внутри встроенный какой-то мощный поршень. В ней сердце начинает разгоняться также быстро как и моё, греметь под горячей смуглой кожей и разбивать ударами ладони. Его нервное и физическое напряжение передаётся мне до последнего импульса. — Если исключить секс между нами по той простой причине, что я испытываю дискомфорт… там… внизу… и пока не готова к большему, ты согласишься лечь со мной в постель и тупо уснуть? А, может быть, мы просто проведём ночное время за просмотром какого-нибудь романтического фильма и поеданием попкорна?

— Эээн, — Итан выдыхает разочарованный стон, — ты невозможная. Есть много способов, чтобы провести приятно время и доставить друг другу удовольствие. Необязательно смотреть фильм и лопать попкорн. Кстати, я его терпеть не могу!

Надавив ладонью на боковую часть бедра, скользит ею к ягодице. Задирает халатик и впивается пальцами в мякоть мышц. Сжимает с тягучим утробным стоном, припадая губами к моей шее. Током жалит. Сладко до невозможности. Целует, внедряя под кожу ослепительные вспышки удовольствия. Я едва держусь на ногах, через силу сдерживая эмоции. Перед глазами всё плывёт, превращается в радужное желе. Мир становится нереально сказочным… Шатким…

— Поехали со мной, малыш… — прижимает к себе так жадно и тесно, что я чувствую животом его эрекцию под джинсами.

— Итан… Итан, остановись, — сглатываю, пытаясь вынырнуть из сладостной пучины, в которую он намеренно меня утаскивает. С каждым горячим поцелуем затягивает всё глубже и глубже. На дно…

Раздвигает мои губы, касается языка. От этого прикосновения по крови яд растекается. Душу отравляет.

Он врывается в мой рот наглым образом, разрушая только что выстроенные мною барьеры.