Мы - ошибка

Прежде, чем идти есть, хочется остановить время и побыть в одиночестве. Скидываю с себя всю одежду и захожу в душ.

В кожу бьют жесткие струи воды. Я делаю воду еще прохладней. Хочу, чтобы было холодно и дискомфортно. Хочу, чтобы все чувствовалось ярче. Чтобы было больно. Чтобы понять, наконец, каково это и как это принять.

Достаточно ведь просто повернуть немного ручку, примешивая в холодную воду немного теплой. И все. Сразу станет легче. А когда комфортно снаружи, тогда и внутри все успокаивается. Поэтому прежде, чем лезть к Алисе в душу, надо создать уют и комфорт снаружи.

Интересно, она прочитала то, что я ей оставил или удалила сразу? Надо было написать не “Гаечке”, а “Смета по проекту”. Тогда бы она точно открыла.

Хочется улыбнуться, когда вспомню ее, такую серьезную недотрогу, рассматривающую меня с утра. Гадала, почему я пришел в таком виде. Уверен, она правильно поняла, что дома я сегодня не ночевал.

Она так близко, но одновременно между такая пропасть, которую я создал сам. Мне так хочется, чтобы она была рядом со мной. Хочется измениться для нее.

Но, когда она вот так равнодушно сидит рядом, хочется разнести все, чтобы только она сделала хотя бы один шаг навстречу.

“Меня сводят с ума две вещи: твое присутствие и твое отсутствие”. Пишу первое, что приходит в голову, и о чем я думаю уже сутки.

Да, даже если не прочитала, так будет еще лучше. Не буду пока лезть в душу.

Выключаю воду и открываю дверцу душевой кабинки. Прислонившись к косяку, в одном халатике на, похоже, голое тело, стоит Марина. Делает несколько шагов в мою сторону и касается полотенцем ноги. Ведет вверх, вытирая каждую каплю воды. Смотрит в глаза, мельком в область паха, прикусывая губу, и снова в глаза. Задевает кожу на моем бедре ногтями и кладет ладонь мне на попу. Да, она готова сейчас сделать, что угодно. Даже жалко ее. Она ведь знает, что я не отвечу так, как она заслуживает. Я и ей порчу жизнь, давая надежду на что-то.

— Спасибо, — киваю ей, — что помогла вытереться, но это было лишнее. Забираю у нее полотенце и промакиваю голову. — Кажется, ты предлагала поужинать? — оборачиваю влажную ткань вокруг бедер и выхожу.

Она натягивает на мраморное лицо загадочную улыбку, показывая, что у нее еще есть для меня пару ловушек. Или она это воспринимает, как ролевую игру?

— Ты устал, наверное, — ищет за меня оправдания, — я сейчас положу поесть, присаживайся. — Я занимаю свое место за столом и наблюдаю, как она наклоняется перед духовым шкафом, показывая, что на ней нет белья. Делает еще одну попытку. Медленно выпрямляется и открывает духовку. Вид и аромат от огромного противня с лазаньей ставит в тупик.

Мы оба знаем, что это все для меня. И она специально готовит целую сковороду, чтобы у меня сработал какой-то инстинкт. Я не смогу уйти от “кормушки”, пока там будет еда.

Вся картина вдруг выстраивается в одну длинную цепь событий. Где звеньями являются постоянные события, удерживающие меня с ней. Сначала еда. Потом какое-то мероприятие, где я обязательно должен ее сопровождать. Потом поход к врачу, где ей нужна моя поддержка. Через месяц еще что-то, где мы должны быть вместе. Всегда были мини-цели, почему я должен быть с ней.

Она ставит передо мной тарелку и подает вилку. Усаживается напротив и, случайно скинув с плеча халат, смотрит на меня, предлагая себя.

— Ты не будешь есть?

— Нет, голодные женщины более страстные. — Говорит с придыханием. Раньше бы я просто согласился, теперь почему-то не хочется.

— Ты книжек, как соблазнить мужа, начиталась? — Усмехаюсь и, наколов на вилку кусок еды, отправляю в рот.

Она откашливается, поправляет халат. Лазанья, и вправду, чудесная. Прям как в том ресторане.