Кора пошла рядом.
День был жаркий, поэтому большинство обитателей дома, несмотря на невеселое настроение из-за перспективы провести в имении все лето и опасения как-нибудь ненароком повстречаться с убийцей лично, предпочло проводить утро рядом с бассейном. Не последним аргументом в пользу этого решения было то, что почти все – и хозяева, и постояльцы, были на глазах друг у друга, а, значит, находились в относительной безопасности.
Тео и Марго в солнечных очках лежали в бассейне на огромных надувных кругах, которые искусственное течение медленно носило от берега к берегу, остальные выбрали лежаки под зонтами, и только Катрин обосновалась в шезлонге на открытом солнце. За последние недели такого режима она успела загореть до бронзовости и собой откровенно любовалась, ибо терпеть не могла бледность.
Приближение СИ и сержанта не осталось незамеченным. Едва они появились из-за угла и пошли по дорожке, как Роберт приподнялся на локте и негромко сказал, предупреждая остальных:
– Сюда идут инспектор с сержантом.
Реакции ни от кого не последовало, однако он знал, что был услышан.
Когда СИ и сержант через минуту подошли к бассейну, они увидели идиллическую картину – мирно отдыхающие гости, расслабленно нежащиеся на солнце. Сложно представить, что один из этих сибаритов совершил двойное убийство.
Тем не менее, это было так. СИ покосился на сержанта – похоже, тому в голову пришла та же мысль. Инспектор вздохнул и сказал:
– Господа и дамы, добрый день.
В ответ раздались вежливые приветствия.
– Вчера я обещал вам сюда вернуться, чтобы продолжить расследование убийства Артура. И вот я здесь, – театрально продолжил он, – потому что знаю, как он был убит.
Он ожидал бурного всплеска эмоций и напряженно оглядывал всех, чтобы ничего не упустить, но в ответ увидел лишь вежливый интерес.
– И как же, инспектор? – раздался равнодушный голос Катрин. Словно ей хотелось, чтобы их оставили в покое, но правила вежливости предписывали беседу.
Их безучастность удивила его и насторожила. Разве не должны они волноваться и переживать? Он готовился к шквалу вопросов, но сцена выглядела так, как будто ответы нужны только ему, а не им.
Хотя, прозвучал внутри голос, их можно понять – за эти дни они слишком устали от переживаний и мыслей об убийстве. Видимо, сейчас он наблюдает защитную реакцию, которая проявляется в апатии и отсутствии желаний – даже желания, чтобы все это поскорее кончилось.
– Наши подозрения о насильственной смерти подтвердились, – сказал он. – Господин Линдси был отравлен. Эксперты полагают, что он выпил яд олеандра.
Раздался общий вздох удивления.
– Олеандра? – недоверчиво переспросила Марго, снимая очки. Она изящно соскользнула с надувного круга, подплыла к краю бассейна и, подтягиваясь на руках, легко выбиралась из него на бортик. – Олеандра?
– Именно. Того самого, что в изобилии растет в оранжерее. Я полагаю, все присутствующие были в курсе этого?
– Нет, не все, инспектор, – заявила Катрин. – Я, например, не знала, что здесь поблизости растет яд. Как-то речь об этом не заходила.