– Никакой нормальный человек не мог бы представить такое, – решительно сказала Ева, и потом, простите мою резкость, но если человек решил … ну, покончить с собой, то его не удержало бы отсутствие отравы. Он придумал бы другой способ.
– Ты очень добра, – медленно сказала Марго, – но не снимай с меня вины. Возможно, трудность задуманного не дала бы ему воплотить замысел еще какое-то время, а там, кто знает. Он мог передумать.
– И гнить в тюрьме? – раздался голос Тео. – Дорогая, ты оказала Артуру услугу, хотя себе в этом не признаешься. Он сыграл и проиграл. Такой конец для него наилучший.
– Согласен, – поддержал его Алекс. – Пара минут мучений и все. А не годы в камере. Тут и сравнивать нечего.
– Ну что ж, выражу общее мнение, что Артуру повезло умереть, – заключил Роберт. – Предлагаю на этом остановиться и не обсуждать больше эту тему. Есть гораздо более важные. Например, если завтра будет дождь, то чем мы займемся?
Все повернули головы к окну и увидели только серую пелену дождя, который, казалось, и не думал прекращаться.
– Задачка, – весело сказал Тео. – Раз прогулки отменяются, можно будет всласть пообщаться, – он подмигнул и рассмеялся.
Когда часы на каминной полке еле слышно, чтобы не побеспокоить обитателя комнаты, пробили половину двенадцатого, Алекс поднялся с кровати, на которую прилег с книжкой, накинул тонкий шелковый халат на свой ночной наряд – футболку и пижамные штаны, и выглянул в коридор. Ночь уже вступила в свои права, поэтому в коридоре было бы совсем темно, если бы ночники, висевшие на расстоянии двух метров друг от друга, не давали немного тусклого желтого света.
Замерев в дверях, Алекс старался уловить любой шум, откуда бы тот ни исходил. Он не хотел быть захваченным врасплох. Но дом, казалось, уснул. Тогда, пытаясь производить как можно меньше звуков, он покинул комнату и кошачьей поступью направился к двери напротив.
Он не стал стучать, а мягким движением нажал на дверную ручку так, что та поддалась и дверь заскользила вперед, открываясь. Алекс переступил через порог, не оборачиваясь, неслышно закрыл дверь у себя за спиной, и посмотрел на Кору в чем-то черном и кружевном, освещенную лампой, стоящей на прикроватной тумбочке. Девушка сидела в постели, опираясь на высокие подушки, и читала.
Коре по дороге в имение за вежливой болтовней приходила в голову мысль, что он может выкинуть нечто подобное, но она так и не пришла к единому мнению о своем отношении к подобному развитию событий. Она решила действовать по обстановке, и сейчас даже удивилась, осознав, что его приход задел ее гордость. Если мужчина без предупреждения вваливается к вам в спальню посреди ночи, значит, он думает, что имеет на это право. Да кто он такой!
Ярость, которую приходилось сдерживать в общении с женихом и остальными, и которой, к ее удивлению, за последнее время накопилось прилично, так явно отразилась в ее взгляде и обострившихся чертах, что Алекс тут же уяснил для себя прежде не совсем понятное ему выражение про глаза, которые «метали молнии». Он сделал полшага назад и уперся спиной в дверь.
– Я просто хотел поговорить! – поднимая обе руки в знак капитуляции, примирительно сказал он вполголоса.
– Поговорить? – едва сдерживаясь, прошипела Кора. Меньше всего ей хотелось, чтобы кто-нибудь услышал их беседу в ночи. В прошлом году ставки еще не были так высоки, но сейчас она не может себе позволить разговоров о мужчине в ее спальне.
– Поговорить? – повторила она, призывая себя успокоиться. – О чем нам разговаривать по ночам?
– Хотел узнать, как ты. Что нового, как жизнь, все-таки мы друг другу не чужие. Не совсем чужие, в общем…
Кора злобно усмехнулась.
– Вот, значит, как? Что-то весь этот год я не замечала проявлений дружеского участия с твоей стороны.
– Я хотел тебе позвонить! – он замолчал, вспоминая, почему этого так и не сделал. – Правда, собирался. Но потом подумал, что ты вряд ли захочешь общаться.
– Нельзя ли без банальности? – поморщилась Кора. – Мы ведь не совсем чужие, – усмехнулась она. – Да мне и так все понятно.