Хельга хохотала от души, глядя на одеревеневшее от полного ступора лицо своей коллеги – Лариса не могла поверить во всё случившееся. Сначала «чудесное спасение» двух рыжих разбойников в «лисьем» ЭМ, а теперь ещё и на эфирной Эликомо попавшую в беду бойцовскую рыбку удалось без лишних осложнений заставить окунуться в привычную среду обитания.
Драбкина прекрасно понимала, что они сумели найти ещё и панацею от излишне острой обратной связи, которая часто является причиной образования Эха – самого опасного явления, без преувеличения ставящего эволка на грань физического выживания. Именно в моменты критического положения вещей в Эфирном мире, когда контактёр, а точнее его ментальная проекция, попадает в сложную ситуацию, и происходит прорыв человеческого Я в Океанес.
Стремление выжить любой ценой будит в человеке инстинкты, пробуждает невероятную силу, добавляет остроты реакции, нередко позволяя на волосок разойтись со смертью. Эта звериная сторона обычно спит где-то в глубинах сознания, и проявляет себя в стрессовых ситуациях: на войне, стихийных бедствиях, техногенных катастрофах, заставляя хрупкое тело драться с невероятным упорством за саму возможность дышать. Любой человек, прошедший по лезвию ножа подтвердит правоту этих слов.
Но с эволэком всё иначе. Отдавшись звериной природе, чему-то первобытному, он с трудом воспринимает взрывное пробуждение собственной человеческой сущности. Результат нередко плачевный – Лариса Константиновна на заре своей карьеры потеряла одного подопечного, а уж сколько видела «уходов» у своих коллег…
Сеть, связывающая операторские кабины, гудела растревоженным ульем – естественно, весть о произошедшем вмиг облетела всех кураторов, подняв на ноги даже тех, кто позволил себе немного расслабиться и подремать прямо на рабочем месте.
– Мы с Эланом, Лесавесимой, покойной Ханнеле, и Хильей ещё до кризиса обсуждали в общих деталях возможность использовать дитя, уже зрелого, сформировавшегося, как наши крылатые сестрички, для гашения возникающих в Эфирных мирах кризисных ситуаций, – взялась разъяснить Хельга, отправив своё изображение и голос всем желающим слушать.
Сама женщина ловила своё изображение и не могла не видеть различий между собой и остальными кураторами: многие коллеги уже выжаты, как лимоны. Хельга, же, напротив, как и положено киборгам была полна энергии и целеустремлённости.
– С появлением Якоря, – продолжила она, – в том числе и его начальной стадии, Знаках, помещённых в ЭМ, проблема борьбы с «эхом» и притупилась и обострилась одновременно.
– Да, – согласилась Амма, беспардонно поправляя нижнее бельё прямо перед камерой, – С одной стороны, постоянное столкновение со Знаками ненавязчиво подталкивает эволэка к мыслям о человеческом бытие, что делает реакцию при Эхе не настолько острой как раньше.
Что-то явно не ладилось с гардеробом, и электронная чертовка уже совсем бессовестно задрала короткую юбку, внимательно рассматривая трусики, и закружилась на месте, поворачиваясь к зрителям то передом, то задом, беспрестанно вертя головой. Кто-то от такого бесстыдства покатился со смеху, кто-то мученически закатил глаза, прося Небеса избавления от страданий, кто-то одними губами передавал чертовке нецензурную брань.
– Но с другой, – как ни в чём не бывало, продолжала бесстыдница, – до изобретения Якоря полный отказ от собственного Я возводил труднопреодолимый барьер на пути спонтанного всплытия, хоть это и почти без исключений приводит к очень тяжёлому выходу из Погружения…
Прервав речь, Амма скривилась, словно сжевала стакан соли, и, прорычав: да будь оно не ладно, стащила с себя трусики, со злостью швырнув не приглянувшуюся вещицу в угол операторской, и с облегчением рухнула на стул.
Тут уже ИБиС чуть не раскололо от атомного взрыва гомерического хохота. Натянутые нервы живых людей требовали эмоциональных разрядок, а Амма давала множество поводов и стравить пар и посмеяться над её чудачествами.
Когда, обессилив, волны смеха пошли на спад, и кураторы, вытирая слёзы, наконец, стали приходить в себя после бурного веселья, Хельга подхватила мысль:
– В случае с Литаной-Миррой, конечно, ничего по настоящему опасного не было – приливные волны заполнили бы разлом, и наша рыбка снова оказалась бы на свободе.
По мониторам пробежали красочные трёхмерные картинки, воспроизводящие то, что бы случилось не получили попавшая в беду эволэк «нежданной» помощи. Действительно капкан не был безвыходной западнёй, но послужил катализатором мощного Эха.
– Проще говоря, – взяла слово Анастасия Парфёнова, уже зрелая женщина, куратор Диолеи, – крылатые сестрички стали, так сказать, духовными защитниками эволэков?
– Именно, – утвердительно кивнула Амма, смакуя какое-то пойло личного изготовления.