–Что случилось?
Олег на всякий случай заслонил сестру своим плечом. Но Айлин не выглядела угрожающе, она вполне мирно развела руками.
–Неужели вы тоже боитесь меня?
–Что ты сделала?! – выпалил парень, сжимая кулаки. В голове крутилось лишь одно: «Она же Оружие! Зачем мы вообще связались с ней?!»
–Если бы я хотела убить кого-то из вас, – сказала девочка серьёзно, – я бы уже давно это сделала.
Через пару мгновений Эндра стала постепенно приходить в себя. Она уже не была такой бледной, женщина медленно села и неохотно разлепила глаза.
–Если ты пыталась меня убить – у тебя это как-то плохо получилось, – пробормотала она, обхватив голову руками. Она выглядела немного болезненной, но всё же живой.
–Я не могу избавить тебя от воспоминаний, – сказала девочка. – Но я сделала так, что теперь они не будут так тревожить тебя, как раньше.
–Посмотрим, – буркнула Эндра. – И если поможет – я завтра скажу спасибо…
Она хотела о чём-то спросить, но услышала звуки шагов и шёпот за спиной.
К ним приближались люди, одетые в белоснежные одежды с капюшонами, затянутые широкими синими поясами – так здесь одевались на похороны. Их взгляды пугали неподвижностью. Одна девушка шла впереди всех, в одной руке она сжимала факел, а в другой – цветы. Она остановилась возле Айлин, подняла на неё свои красные от слёз глаза и проговорила:
–Нам очень нужна твоя помощь. Мой дедушка умирает. Он мучается от боли и уже ничто не может помочь ему, – её голос был тихим, безжизненным, и задрожал в конце. – Пожалуйста. Сделай так, чтобы он прекратил страдать.
Девушка больше не плакала. Своими длинными тонкими пальцами она сжала цветы так, словно хотела разорвать их на части.
Эндра встала, отряхнулась и оказалась между Айлин и этими людьми.
–Зачем вы заставляете её делать это? – сказала Эндра жёстко. – Она же ещё подросток! Есть другие методы.
Айлин благодарно улыбнулась ей, но покачала головой.
–Всё в порядке. Я помогу им. Пойдёмте.
Девочка знала, куда идти, и не стала терять время, люди последовали за ней.
Какое-то время Катя не шевелилась, было слишком много информации, оцепенение сковало её, но потом она поспешила влиться в эту печальную процессию, ощутила этот грустный ритм. Немало зевак вышли на улицы, чтобы проводить их пристальными взглядами.
Пришлось преодолеть пол города по неровной грязной дороге прежде, чем они все оказались у светлого просторного дома с высоким забором.