Сейчас она понимала, что часто процесс был так же важен, как результат. Дети и взрослые были увлечены общим делом, охотно общались, знакомились между собой, их глаза горели. Всё больше людей подключалось к ним, становилось всё интереснее.
Ей было нелегко – и физически, и морально, она очень уставала и порой нервничала, ведь так много людей надеялось на неё. Иногда дети рассказывали о том, почему остались совсем одни. Катя старалась не плакать, старалась не думать о жалости и грусти, на это не было времени, ей надо было сосредоточиться на настоящем моменте, на том празднике, который они готовили все вместе. Каждый раз в середине дня она чувствовала себя ужасно уставшей; казалось, энергии не было совсем. Но потом силы снова появлялись удивительным образом. Возможно, это детские улыбки, эта любовь и вера в хорошее заставляли её двигаться вперёд…
Каждый вечер она приходила и падала на кровать, неспособная даже разуться. Она пыталась подняться, ещё что-то сделать, но уже не могла.
Эндра заходила к ней, снимала с неё обувь и укрывала одеялом, как маленького ребёнка.
–Спасибо, – шептала Катя, а женщина лишь мягко касалась её волос и улыбалась.
Её руки были тёплыми. Иногда она брала Катю за ладошку и укоризненно говорила.
–Опять ты уставшая. Береги себя.
Девочка закрывала глаза, и ей казалось, что это мама стоит рядом и поправляет ей одеяло. Думать об этом было и приятно, и горько.
Женщина задёргивала шторы и уходила бесшумно, как кошка. Впрочем, Катя не услышала бы и сотню марширующих солдат. Как только закрывалась дверь – сон мягко, но настойчиво забирал её к себе.
В столице Катя и Олег уже были не обязаны оставаться с Фейном и его людьми. Договор был лишь о том, что солдаты помогут ребятам добраться до столицы. Но все так привыкли друг к другу за это время, что продолжали общаться и быть рядом. Катя делилась с солдатами новостями, а Олег порой приходил на тренировки.
Так было и в этот раз. После пробежки парни разделились по парам. Один держал подушку, набитую чем-то почти твёрдым, а второй бил по ней, как в боксе.
Олег неохотно ударил эту странную «грушу». Потом ещё. Это было не слишком интересно.
Эндра подплыла к нему и мелодичным язвительным голоском спросила:
–И это всё, парень? Я не верю тебе. Неужели ты не чувствуешь злости, выпусти её. Готов ли ты драться?
Он не стал отвечать, стукнул грушу ещё несколько раз. Она стояла рядом и холодно улыбнулась и на этот раз закричала:
–Ты что, трусишь? Это всё? Этого мало! Не сдерживай себя! Ты дерёшься, как девочка. Или ты уже сдался? Сложил лапки, да?! Иди домой, ты ещё не вырос!
Он знал, что она подначивает его. Но в какой-то момент это сработало. Разум отключился. В парне вспыхнула ярость, сжигающая всё. Олег колотил эту подушку, бил изо всех сил и даже закричал. Слишком долго он сдерживал себя. Он был уже не на тренировке, а где-то в своём сознании и не видел ничего вокруг. Почти ничего не чувствовал. Только злость. На себя и на всех. Накопившаяся ярость за долгое-долгое время вырвалась наружу.
Олег очнулся, когда его уже оттащили, костяшки пальцев были в крови. Олег вырывался несколько секунд, что-то кричал на своём родном языке, а потом выдохнул и замер. Ему было всё равно, что все эти люди вокруг уставились на него. Он почувствовал невероятное облегчение. Всё, что копилось долгое время, вырвалось с этим криком.
Женщина улыбнулась ему. Но не самодовольно, как он ожидал, а с пониманием и теплом.
–Отлично, Эндра, – сказал Фейн, а потом подошёл к нему, хлопнул по плечу. – Ты хорошо поработал сегодня, парень… Сейчас перерыв, а потом опять продолжим!