– Не знаю. Машину бы купил, конечно. В Сочи бы поехал.
– Аркадий, а ты, положим…
– А я в «Спортлото» не играю.
– Не рисковый ты.
В два начали размышлять: поднимать ли еще рубероид или достаточно работать.
Аркадий махнул рукой, сообщив, что всю работу сегодня не переделать. Оттого остаток рабочего дня провели на крыше в безделье. Загорали, пили воду, просто гуляли по крыше.
– А правда, что под заводом еще один завод зарыт на случай войны? – спросил у Аркадия Ивонин.
– Враки, – за него ответил Коновалов. – Только бомбоубежища и переходы между ними.
На отдых расположились около лестницы на случай, если кто-то надумает проверять кровельщиков. Но шанс на то был ничтожен. Пережив совещания, все уже мысленно были на выходных. Неизвестно только, чего ожидать от новенького…
Пока бригада фантазировала, как каждый поступил бы с нечаянным богатством, Аркадий думал о своем. Он окреп в намерении взять откладываемый отпуск. Как раз у Маши в школе через неделю Последний звонок. После экзаменов можно было бы отправиться куда-то, выбить из профкома путевку в Крым. В профкоме он, как и везде, всех знал, но до сего дня ничего от них не просил…
Заодно на отдыхе следовало бы обсудить совместное будущее.
Глава 3
С Машей он познакомился на избирательном участке: его направили от завода в помощь милиции.
Стоял великолепный июньский день – то были последние выборы, когда выбирали летом. Пахла сирень в школьном саду. Из громкоговорителей неслась веселая музыка, в фойе школы продавались соки-воды, какие-то пирожки. Ветер, как и надлежит ветру, трепал флаги, и настроение, особенно у детей, которые шли вместе с родителями, было праздничное. Только единственный кандидат в народные избранники взирал с портрета уставшим и скучным взглядом.
Впрочем, некоторые создавали веселость искусственно, потребляя спиртное до и, особенно, после выбора. Да и охранники, прямо скажем, грешили. Милиционер то и дело отходил в отведенный для него класс и возвращался чуть более пьяным.
Директор школы куда-то уехал, и оставил на хозяйстве молоденькую учительницу литературы. Мария Александровна смотрела на стражей порядка и вообще на выборы со странной смесью страха и презрения. Так, видимо, ее и Аркадия предки некогда смотрели на монголо-татар, уже покорившими сей край и пришедших сюда уже под хмельком за данью.
Аркадий с поста отлучился в сад, откуда вернулся с букетом сирени. Поступок тогда казался юноше остроумным. Но вместо благодарности Мария Александровна выбранила ухажера за порчу школьного имущества, но сделала это с каким-то облегчением: нечто страшное, чего она боялась – произошло.
Он проводил ее за полночь, когда все хулиганы уже спали. Они шли через королевство темных пятиэтажек, где свет в окне был скорей либо знаком чьего-то горя, либо – радости. Сердце Аркадия наполняло неразменное счастье, он просто парил. Касательно чувств девушки, юноше казалось само собой разумеющимся, что он ей нравится: веселый, стройный, молодой, недавно получивший должность заместителя начальника цеха на крупном заводе.
В воскресенье они пошли в кино, через неделю – на день рождение к его другу…
Ему удалось понравиться даже бабушкам, сидящим у ее подъезда. Им, как оказалось, надо было мало: не забыть поздороваться, не забыть попрощаться, когда не спешишь – переброситься словцом о погоде, о международной политике.