– Во-первых, его одежда. Можно предположить, что он маг, потому что одет в мантию. Но! Она чёрная. Насколько мне известно, люди-маги не носят мантии такого цвета. Любого другого, но не этого. Выходит, что он какой-то чёрный маг, допустим, некромант. Во-вторых, цвет глаз. Ты видела его фиолетовые глаза?
– Видела, но я думала, что для людей это нормально.
– Нет, у людей в роду нет таких глаз. И это, кстати, противоречит тому, что он некромант. Обычно у них ужасный вид: старая, местами гнилая, кожа, бесцветные глаза, худые истощенные лица, впалые щёки. Можно ещё долго описывать их, но в целом ты поняла. Я думаю, этого достаточно. Получается, что нам вообще неизвестно, кто этот молодой человек. И человек ли вообще.
– Ну не знаю, я бы с ним пообщалась.
Мама бросила на дочь осуждающий взгляд.
– Ты уже нарушаешь свои обещания. Не хватало ещё, чтобы ты влюбилась.
– Почему сразу влюбилась? Что ты прицепилась с любовью ко мне? Мне даже незнакомо это чувство, – запротестовала Мила.
– Всё же просто, дочка. Ты нервничаешь, значит, я права. И все твои мысли сейчас о нём, правда?
– Неправда, – насупилась она. – А нервничаю потому, что ты достаёшь меня на эту тему, будто сама хочешь, чтобы он был моим женихом. И это притом, что вряд ли мы с ним ещё встретимся.
– Ты ошибаешься. Ничего я такого не хочу. Я хочу только, чтобы моя дочь была счастлива.
– Ну, вот, тогда не надо мне говорить про него так, словно я влюбилась.
– Хорошо, не буду.
– Так лучше.
Как бы ни старалась Мила отрицать, мама права. По материнской доброй улыбке видно, что мысленно она всё равно не согласилась с дочкой, которая заметила выражение лица, недовольно надула щёки и отвернулась в сторону. Мила действительно думала о нём. Хорошо запомнились слегка растерянные, желающие помочь, глаза, в которых, как показалось, тоже блеснула искра симпатии. Она невольно заулыбалась, а мама увидела это, постаралась скрыть лёгкую усмешку и прикрыла рот рукой. К сожалению, Мила обратила внимание на неё и резко выпалила:
– Да ну тебя! О чём хочу, о том и думаю.
– Ох, и характер у тебя. Думай, я ж тебе не запрещаю.
– Вот и буду.
Снова надулась и погрузилась в размышления. Образ плотно занял определённое место в голове Милы. Будь рядом кисть и холст, она смогла бы довольно точно нарисовать очертания его лица. Непрерывный поток приятных мыслей прекратился, когда она поняла, что потеряла камень, который ей очень дорог. Мама сразу обратила внимание на то, что дочь что-то ищет глазами.
– Ты что-то потеряла?
Мила не сразу ответила, ведь понимала, что проклинать себя категорически нельзя. Она старалась держаться.