Выстрелом в распахнутое сердце

22
18
20
22
24
26
28
30

Марк знал всё. Он первым узнал об этом месте, первым побывал там, он знал, когда Элла будет там, и у него были все возможности приехать туда раньше них и забраться на крышу.

Элла прекрасно помнила о том, что Хоггарт хранил дома оружие и, по его же словам, умел прекрасно стрелять, ни разу не промахиваясь.

Она также не могла забыть о том, что именно парень подкинул ей идею того, что убийца мог работать не один. Обычный жест помощи, казалось бы, но что если это было сделано для отвода подозрения от себя же?

Точно, как и спасение её жизни. Ведь он мог всё знать и просчитывать наперёд. Втираться в доверие, манипулировать, использовать Уолтер для своей цели.

Он прокололся лишь в том, что Элла узнала о его связи с первым подозреваемым – мистером Джонсом, владельцем центра.

Хоггарт сам же говорил о том, что занимался психологией, а его отец был сотрудником полиции, что, вероятно, давало Марку возможность в детстве читать и изучать дела. Отсюда такие хорошие познания в преступлениях, психологии и, конечно, в том, как заставить человека тебе доверять.

Элла прокручивала, словно плёнку в своей голове, все моменты, связанные с Марком. С самой их первой встречи. Она чувствовала себя тупицей. Наивной идиоткой, что решила довериться тому, кто оказался её главным врагом. Ведь это было так очевидно.

Ей так хотелось чувствовать себя нужной, так хотелось думать, что кто-то действительно мог видеть в ней не сотрудника полиции, не машину для раскрытия убийств – холодную и беспристрастную, а девушку – хрупкую, нежную. Она так хотела вновь растопить своё сердце. И первая же попытка обернулась таким провалом.

Уолтер позволила чувствам взять верх, теперь эмоции контролировали её, а не она их, и теперь сама же пожинала плоды своей, как она считала, слабости.

Она из раза в раз прокручивала в голове его слова, его действия, бережные касания, тёплые объятия, ласковые поцелуи. Даже сейчас она не могла прекратить думать об этом. Но теперь в каждом слове Марка, каждом прикосновении она видела лишь фальшь.

Единственное, о чем Элле всё ещё предстояло узнать, – его мотив. Она должна была услышать это от него лично. Как и всю историю о том, как ему удалось это провернуть. Посмотреть в его глубокие, задумчивые глаза.

Девушка сжала листок, на котором так старательно выписывала все пункты, а затем закрыла глаза, и лишь одна солёная струйка, что потекла по щеке, выдавала внешне её эмоцию.

***

Нельзя было сказать точно, как долго Марк сидел на своей кухне за ноутбуком. О том, что прошло больше суток, вероятно, могла свидетельствовать лишь полупустая бутылка виски, пустая коробка из-под пиццы, его напрочь растрёпанные волосы, глубоко залёгшие мешки под глазами и непропорционально закатанные рукава рубашки.

Он штудировал уже, кажется, двадцатый или, может, тридцатый медицинский сайт. Хоггарт пытался опровергнуть свою же теорию, но с каждым часом, каждой минутой она лишь подтверждалась.

Марк запустил руки в волосы, слегка оттягивая их. Это казалось абсолютно безумным, нереальным. Но в то же время у парня практически не оставалось надежды на ложность своих догадок, ведь практически каждую из них он мог логически парировать и аргументировать.

Хоггарт чувствовал, как изнутри начинает подниматься злоба, всё больше перерастающая в агрессию. На кого он злился? На неё? На себя? На идиотское стечение обстоятельств или специально кем-то запланированное?

И если подумать, то на всё сразу.

Он сильнее сжал пряди волос, зажатые между пальцами, кожа на голове натянулась ещё больше, вызывая неприятные ощущения, но Марк, казалось, этого даже не чувствовал. Его взгляд упал на лежащий рядом блокнот с нарисованной схемой, а в следующую секунду Хоггарт подскочил из-за стола, сметая рукой бутылку, в которой ещё оставался виски, едва не задевая ноутбук.

Посудина разбилась вдребезги об пол, оставляя за собой лишь горсть осколков стекла и разлитую липкую жидкость.