Феникс Лазурный

Несмотря на эту первую неудачу, Силицыну нужно было не сдаваться и продолжать поиски, ведь на данный момент этот программист Злобин являлся единственным подозреваемым в убийстве директора холдинга. «Что же это за человек такой, ничего после себя не оставил, никаких следов. Попробуй поймай такого. Видимо с его розыском меня ждет полный тупик» – грустно подумал Силицын и взял в свои руки сотовый телефон, для того, чтобы позвонить генералу Боброву. Силицын решил попросить у генерала разрешение, чтобы подать запрос о передаче программиста Злобина в федеральный розыск по всей стране и уже почти набрал его номер, но в последнюю секунду остановился, положил телефон на стол, а затем еще раз внимательно посмотрел на распечатанный текст запроса.

В самом низу этого листа почему-то оказались заполненными еще две строки, на которые Силицын в спешке не обратил внимания:

«Дата смерти: 11 октября текущего года»

«Причина смерти: Самоубийство».

После прочтения этих строк, Силицына прошиб холодный пот, и у него затряслись руки. «Так что выходит тот, кого я сейчас ищу уже умер? Как умер? Самоубийство? Не может быть. Вот это поворот», – поразился Силицын, – Дата смерти указана, но какой это был день?». В последнее время Силицын почти не обращал внимания на даты, все дни для него сливались в унылое однообразие. В своем, личном календаре теперь он выделял только лишь какие-то особенные дни, вроде получения зарплаты или встречи с сыном. Неожиданный поворот событий в расследовании этого уголовного дела дал Силицыну надежду на то, что если программист Злобин покончил свою жизнь самоубийством уже после даты смерти директора, то наилучшего исхода для раскрытия этого уголовного дела и придумать нельзя. Подозреваемый мертв – дело закрыто, все довольны. Силицын посмотрел на календарь, висящий на стене своего кабинета, затем внимательно сверил дату смерти подозреваемого с датой убийства директора, и раздраженно бросил листок запроса на стол. Судя по датам, смерть подозреваемого Злобина наступила за два дня до момента убийства директора холдинга. «Выходит, что этот Злобин в тот день появился на своей работе, а затем поехал в дом к своему начальнику, но «де-юре» он уже как два дня считался покойником. Такого поворота событий Силицын точно не ожидал, и не мог предположить даже в мыслях. Вся его версия, подготовленная для доклада генералу, развалилась в одну секунду. Не зная, что теперь делать дальше, Силицын взволнованно вскочил со своего кресла и стал ходить по кабинету взад вперед. Ничего опять не сходилось в этом деле, требовалось срочно что-то придумывать, а у него болела голова и дико хотелось спать. Время как обычно работало против Силицына, поэтому ключевое решение ему требовалось принимать немедленно. «Так ладно, – решил он,– попробуем успокоиться и подытожить все заново. По описанию охранника поселка и видео с камеры, в дом к убитому приходил похожий на Злобина человек, значит, скорее всего, он еще жив, а справка о смерти, предположительно является ошибкой врачей. Возможно, это какой-то однофамилец или сбой в картотеке. Но если сейчас начать все это проверять, уйдет очень много времени, и, если этот мнимый покойник Злобин все еще жив, то он успеет уехать куда-то очень далеко, ищи его потом по всей стране годами, а начальству нужен результат еще вчера. Справки о смерти обычно выдает больница или морг, и если делать все по-честному, то нужно прямо сейчас срочно ехать туда и разбираться в чем дело, возможно, даже потребуется эксгумация тела». «Нет, – думал Силицын, – на все это уйдет не меньше недели. Такой вариант точно не годится. Но что же мне тогда делать? Где можно искать покойника?» – спрашивал он себя снова и снова.

Силицын понимал, что это важнейший момент не только в этом расследовании, но и возможно для всей его дальнейшей жизни. Один неверный шаг, и он окажется в самом низу человеческой пирамиды, буквально на улице, в 40 лет, без какого-либо опыта нормальной человеческой работы, без денег, без жилья, став полным посмешищем среди своих бывших коллег, друзей и знакомых.

«Думай, придурок, думай» – выругался Силицын, сдавил свою голову руками и уперся ей в стену. Он снова решил перетряхнуть своей памяти все возможные варианты раскрытия этого дела:

«Левого» человека теперь будет очень сложно найти, к тому же его могут не опознать, и будет несовпадение с видеозаписью. Хотя на ней лицо подозреваемого почти не видно. Можно конечно построить версию на том, что кроме убийцы в доме был еще какой-либо другой человек, например, подельник, который и угнал машину из дома директора. Как ни крути, а машина – это ключ к разгадке, нужно искать ее, тем более что машина приметная, но это непросто, слишком много времени прошло».

Взвесив все за и против, Силицын, все-таки решился позвонить генералу Боброву и честно признаться в том, что раскрыть уголовное дело об убийстве директора холдинга может не получиться совсем, так как по всем признакам это был типичный «глухарь». Как раскрываются такие дела, в случае если руководству очень нужно, Силицын хорошо знал, но твердо решил, что в этот раз брать такое решение на себя он точно не будет. Силицын хорошо помнил прописную истину, которую он усвоил еще от старых «следаков» в самом начале своей работы в органах: «Не знаешь, как поступить – поступай по закону».

Поразмыслив еще пару минут, Силицын взял в руки свой сотовый телефон и набрал номер генерала Боброва.

– Да, – услышал в трубке Силицын недовольный голос генерала.

– Это старший следователь Силицын. Разрешите доложить?

– Валяй, что там у тебя? – лениво протянул генерал.

Силицын монотонно проговорил генералу Боброву обо всех подробностях расследования, и о том что ему удалось выяснить к этому моменту, а также свои соображения по поводу поисков предполагаемого преступника или преступников. К его удивлению, генерал при этом спокойно слушал все его доводы, не перебивая и не ругаясь. Когда Силицын закончил свой доклад, генерал тяжело вздохнул и произнес: «Ладно, черт с тобой, подавайте в розыск, ищите усиленно машину, подключайте людей с регионов. У нас задача найти убийцу как можно быстрее. В общем, давай так, если где-то будет хоть одна зацепка, ты туда сразу же выезжаешь, не важно, день, ночь, выходной, праздник, свадьба, похороны. В любой город, в любое время. Понятно.

–Да, сказал Силицын, но затем быстро исправился, – То есть, так точно!

– Тогда свободен, конец связи, – сказал генерал и положил трубку.

Разговор с генералом неожиданно для Силицына завершился на более-менее позитивной, по крайней мере, пока. Правда, про то, что подозреваемый в убийстве программист Злобин «де-юре» числится в покойниках, Силицын умолчал. Зачем лишний раз волновать генерала из-за пустой бюрократии.

Все дела на сегодня были закончены, поэтому Силицын наконец мог поехать к себе домой. Дорога пролегала через не самый благополучный район и Силицын вдруг представил, что если он пойдет пешком и по пути его вдруг кто-то решит ограбить или убить, то всем от этого станет даже лучше, в местной газете продажные журналисты напишут о нем героические, трогательные некрологи, а начальство и сослуживцы на его похоронах будут лицемерно говорить о том, что потеряли своего лучшего друга и сотрудника. А самое главное – его сын хоть что-то узнает о своем отце-герое, и, возможно будет помнить его всю свою жизнь.

Представляя себе эти картины, Силицын думал о том, что героически погибнуть на службе в полиции это почти тоже самое, что стать канонизированным в церкви». Твое имя становится сакральным, никто не имеет права говорить о тебе плохо. В головы всех твоих сослуживцев внедряется только одна, псевдо истинная, причина твоей гибели, обязательно героическая, не иначе. А как было на самом деле, мало кого волнует. Стране нужны герои, любой ценой.

Умирать в планы Силицына пока не входило, поэтому он вызвал себе такси и отправился домой спать.