Все карты биты?

— Я тебя понял. Тогда я пойду пока дам задания, а ты готовь бумаги.

Гараж с сюрпризом

Через полчаса Ланков вернулся и понял, что коллега чем-то расстроена. Оказалось, что гараж зарегистрирован на какого-то мужчину, который давно умер, а поскольку родственников у него не было, то помещение долгие годы никому не принадлежит. Это, с одной стороны, облегчало задачу в юридическом плане, но с другой — разочаровывало из-за того, что никак не помогало в решении загадки с полковником. Ему теперь предъявлять связь с убийцей было глупо, никаких доказательств пока тому не было. Взяв все необходимое для сбора улик, они отправились по заветному адресу. Внутри все было так, как и на фотографиях в телефоне. Собрав одежду, бумаги, сделав множество фотографий и сняв отпечатки со всех возможных поверхностей, они собирались уже опечатывать гараж, как вдруг Миша остановился.

— Оля, если мы сейчас это сделаем, то Шагалов поймет, что его тайное место рассекретили, и заляжет на дно. Давай я кого-нибудь из ребят сюда вызову и установим круглосуточный контроль, вдруг объявится, чтобы переодеться. Полковник в больнице и сообщить никому ничего не сможет, поэтому у нас есть все шансы, — предложил Михаил.

— Отличная идея, может, тогда и Серегу подключим?

— Нельзя, никто не знает о нем, к тому же он по моей просьбе продолжает следить за Крестовым в больнице.

— Ясно, тогда звони скорее, очень хочется все это побыстрее доставить в лабораторию. Кирилл, увидев фронт работы, явно не будет нам рад, — улыбнулась она.

До лаборатории с учетом пробок напарники добрались почти к закрытию. К счастью, их любимый специалист был еще на месте. Передав улики и попросив в первую очередь обработать все отпечатки пальцев, они направились в отдел, чтобы оформить необходимые по выезду бумаги. Там их ждал неожиданный сюрприз: Женьке удалось-таки найти и задержать наркоторговца, виновного в убийстве старшего лейтенанта.

— Ну, здравствуйте, гражданин Донин, догадываетесь, почему вы здесь? — спросил Ланков, присаживаясь за стол напротив задержанного.

— Понятия не имею, товарищ оперативник. Свое я давно отсидел. Так что просветите, будьте добры, — парень вел себя развязно и делал вид, что ему тут не место.

— Узнаете этого человека? — Ольга положила на стол фотографию Котова.

— Нет, а должен?

— Что, не помните, кого убиваете?

— Это че за предъява? Я вор, а не убийца, вы мое дело прочитайте.

— Читали, и не один раз. А еще мы читали отчеты экспертов, которые поведали нам, что вот этим ножом вы, Григорий, нанесли пять ударов в область груди и живота этому человеку. От полученных травм и кровопотери он скончался в больнице, так и не приходя в сознание. — Каждое слово Градова подтверждала фотографиями и копиями из дела. — А еще вы нанесли ранения гражданину Козину, который, к счастью, остался жив. Потом подкинули орудия убийства ему, очевидно, надеясь, что, протрезвев, он в панике схватит нож и оставит на нем свои пальчики. Но мы приехали раньше. Так зачем вы это сделали?

— Мне нечего сказать.

— Тогда, может, поведаете о голубых таблеточках, которыми промышляете? Откуда они и почему в этот раз был иной состав? Специально, чтобы вывести из строя и подставить Козина?

— Не понимаю, о чем вы.

— Евгений опознал вас, сообщив, что неоднократно покупал у вас наркотики. Благодаря ему мы и нашли вас.

— Вызовите мента, который меня привез, и он скажет, что никакой наркоты при мне не было. Он меня у табачного киоска взял! А курить, насколько мне известно, пока что законом не запрещено! Это все, мне больше нечего добавить! — Голос задержанного звучал твердо и решительно, что означало, что он больше не заговорит. Ольга это понимала, того требовал воровской кодекс, перед ней сидел не просто воришка со стажем, а один из иерархии. Такие обычно находятся на нижних ступенях, выполняют самую сложную и грязную работу, а в случае их задержания правоохранительными органами, ведут себя смело и развязно, потом уходят в молчанку и садятся в тюрьму. Иногда для того, чтобы выполнить во время отсидки еще одно задание. А иногда у них появляется матерый адвокат, который делает все, чтобы либо скостить срок, либо смягчить условия. Она встречала таких раньше во время журналистских будней, поэтому прекрасно понимала, что больше ничего они от задержанного не добьются, даже если будут пытать.