Мы точно не знали, кто их навел, эти чары. Может, кто-нибудь из сотрудников музея был магом, работающим под прикрытием. Вообще-то, такие вещи отнюдь не редкость. Наш собственный отец успешно пользовался своей докторской степенью по египтологии для того, чтобы получать доступ ко всяким редким артефактам. К тому же в Бруклинском музее хранилась крупнейшая в мире коллекция египетских магических текстов – как раз по этой причине мой дядя Амос и обосновался в Бруклине. Одним словом, причины установить в музее защиту или хитрые магические ловушки на подступах к особо ценным экспонатам могли иметься у многих магов.
Как бы то ни было, мы не замедлили убедиться, что все окна и двери запечатаны довольно коварными заклятиями. Кроме того, мы не могли ни открыть на выставке магический портал, ни отправить за нужным экспонатом наши
Значит, нам придется отыскать более сложный способ войти внутрь и выйти обратно с добычей. А если мы хоть в чем-нибудь ошибемся, то еще неизвестно, какие заклятия обрушатся на наши головы: каменные стражи-чудовища, жуткие болезни, огонь или взрывающиеся ослы (и ничего смешного: жуткая пакость, к вашему сведению).
Единственный выход, который оказался не заминирован никакими злокозненными заклинаниями, и был тот самый купол над бальным залом. То ли тем, кто устанавливал защиту музея, не пришло в голову, что могут объявиться воры, которые станут красть объемистые экспонаты, отправляя их в полет через отверстие в крыше на высоте сорока метров… То ли ловушки на самом деле были, но мы попросту не сумели их обнаружить.
В любом случае стоило попытаться. И на то, чтобы выкрасть… прошу прощения, позаимствовать артефакт, у нас оставался один-единственный вечер. А потом всего пять дней, чтобы выяснить, как его использовать. Обожаю, когда конечные сроки указаны предельно четко. Очень тонизирует.
– Ну что, влезаем внутрь, а дальше импровизируем? – спросила Сейди.
Я покосился вниз, где свадебное веселье было в самом разгаре, и от души понадеялся, что мы не испортим молодоженам лучший день в их жизни.
– Выходит, так.
– Вот и отлично, – кивнула Сейди. – Хуфу, оставайся здесь и будь наготове. Когда увидишь, что мы возвращаемся, открывай купол. Понял?
– Агх! – отозвался павиан.
У меня в шее неприятно закололо. Что-то говорило мне, что это ограбление не пройдет так гладко, как было задумано.
– Ладно, пошли, – вздохнул я. – Посмотрим, как там дела у Жас и Уолта.
Мы спустились на карниз четвертого этажа, где размещалась египетская коллекция.
Жас и Уолт справились с заданием на «отлично»: прилепили по краям окна клейкой лентой четыре статуэтки сыновей Гора и нарисовали на стекле иероглифы, которые нейтрализовали и магическую защиту, и обычную электронную систему сигнализации.
Когда мы с Сейди приземлились рядом с ними, они как раз вели какой-то серьезный разговор, причем Жас держала Уолта за руку. Я, пожалуй, чуть-чуть удивился, а вот Сейди была поражена до глубины души. Даже пискнула как-то странно, как будто мышь, на которую наступили.
(Именно так и было! Я сам слышал).
Интересно, Сейди-то что за дело? После Нового года, когда мы с Сейди сделали из оставленного нам амулета
Жас была родом из Нэшвилла. Ее имя – это уменьшительное от Жасмин, только не вздумайте так ее называть, если не хотите, чтобы она превратила вас в какой-нибудь колючий сорняк. Очень симпатичная блондиночка, типичная красотка из группы поддержки… в общем, не совсем в моем вкусе, но при этом она правда ужасно симпатичная: милая, отзывчивая, всегда готова помочь. У нее оказался настоящий талант по части целительской магии, что придавало ей особую ценность в случаях, когда что-нибудь вдруг идет не так. То есть примерно в девяноста процентах случаев, если речь о нас с Сейди.
Сегодня ее белокурые волосы были повязаны черной банданой, а через плечо болталась сумка с магическими принадлежностями, украшенная символом богини-львицы Сехмет.
Когда мы с Сейди дружно приземлились позади них, Жас как раз говорила Уолту: