Незнакомец отошел. Кравец, закончив перевязку, проводил Стабулнека до дверей.
— До рассвета ты должен исчезнуть, — проговорил он тихо, убедившись, что никто не слышит. — Днем такое начнется… Слышишь?
— Я должен вернуться.
— Глупый, упрямый мальчишка!
— Я должен, я не могу иначе. Не могу…
И он отправился обратно тем же путем. Его задерживали вооруженные патрули, но при виде свежих бинтов пропускали, решив, что парень уже где-то прошел проверку и нет нужды на него тратить время. Добравшись до горящего дома, наполовину обвалившегося, он впервые в эту ночь растерялся и не знал, что делать.
— Ласма, где ты? Ласма, отзовись! — выкрикивал он в отчаянии, сам понимая, что никто его не услышит.
И все равно Ласму надо найти. А может, она погибла? Погибла… Стабулнек склонился над телом, лежавшим посреди улицы, там, где недавно строчил пулемет, — и узнал моряка. Но пулемета не было, его кто-то унес. В другом неподвижном скрюченном теле у тротуара он опознал латыша. Винтовку его тоже кто-то подобрал. Страх разрастался, юноша отступал дальше и увидал третьего мертвеца: тот сидел, как живой, свесив на грудь голову, спиной прислонившись к столбу, у ног чернела скатившаяся каска. Стабулнек притронулся к плечу, и тело, лишившись опоры, скользнуло на мостовую. Лейтенант…
Неужели здесь никого не осталось в живых? Он обежал всех по очереди, своих и врагов, лежавших на земле, но той, кого искал, не нашел.
А вдруг Ласма в подвале? Может, и сейчас она там?
Входная дверь рухнула, на том месте алела груда углей. Он вспомнил про окно в конце коридора, окно, откуда они наблюдали за отсветами пожаров. Сначала пришлось перелезть через забор. Во дворе он подобрал какую-то жердь, ею выбил стекла, потом выломал раму. Сразу подул сквозняк, и вместе с ним из погреба потянуло дымом. В темной глубине плясали языки пламени. Стабулнек спустился в этот кромешный ад и, задыхаясь в дыму, нащупал распростертое тело Ласмы. Все дальнейшее было похоже на кошмарный сон с редкими проблесками сознания, а когда Стабулнек наконец пришел в себя, он обнаружил, что вытащил девушку из подвала, отнес ее в сторону от горящих развалин и уложил под кустами смородины. Она же, безмолвная, тихая, пребывала в том зловещем покое, в каком он только что видел валявшихся на улице, и, когда окликал ее по имени, не отзывалась. Стабулнек попробовал усадить ее, но она беспомощно повалилась на траву, едва только он отнял руки.
Может, обморок? Потеряла сознание? Он ухватился за эту утлую надежду. Ласму нужно отнести к доктору Кравецу, он добрый, он свой, он сделает все, чтобы спасти ее. Но силы были на исходе, он понял, что не донесет. И тогда, оставив Ласму в саду, Стабулнек бросился опять на перевязочный пункт.
Двое санитаров, захватив носилки, согласились пойти с ним. Дорога туда и обратно казалась мучительно длинной. Он и сам не понимал, что пытался втолковать санитарам, только все время их поторапливал, а потом, ослепленный ярким светом, вконец обессиленный, стоял, прижавшись к дверному косяку, с ужасом, с надеждой дожидаясь приговора доктора. Тот пощупал пульс девушки, заглянул в глаза и, отвернувшись, сказал:
— Мертвых сюда не вносите. Складывайте во дворе.
Санитары исполнили приказание. Девушку уложили под забором. Седьмой по счету. По ту сторону забора рос жасминовый куст, все вокруг было усыпано белыми лепестками.
— Она кем тебе доводилась? — спросил санитар. — Сестра? Невеста?
Не дождавшись ответа, вздохнул и ушел.
Во двор вышел доктор Кравец, у него были длинные руки, сутулая спина, голова втянута в плечи, и потому казалось, доктор Кравец постоянно ждет удара. Подойдя к Стабулнеку, он сказал:
— Смотри, уже светает… Чего ты ждешь? Или жить надоело?
Стабулнек смотрел на доктора, будто спросонья. Во взгляде была пустота, скорей даже бездонная пропасть, и доктор Кравец, не выдержав, отвернулся.
ebooksa