– Если он признается, – она показала глазами на Гарика, – в чем я далеко не уверена, то мне тоже есть в чем тебе признаться, Евгений.
– У вас, Евгений Михайлович, есть основания подозревать меня во лжи?..
– Пока нет…
– Видите… Чего не сделаешь, чтобы и от моих признаний случилась польза для нашего общего дела, развития проекта…
– По планам Гиви или Вахи? – спросил Брагин, чувствуя, как проходит у него сердцебиение. «Будто источник радиации ослаб… Будто породившая его боль и отчаяние ослабевают, совсем ослабли… Но что это значит?.. Это означает, что Гиви уже почти мертв, а то и совсем не чувствует своей боли… Значит, скоро новые потрясения и сплетение обстоятельств… Значит, надо спешить – ведь времени так мало…» – с этими мрачными обрывочными мыслями в голове Брагин спросил: – Ваха рассказывал вам, как его еще пять лет назад во Фриско он и его люди привлекли Петровича к добыче моих первых демо-версий программ, изъятию или копированию такой же флэшки?..
Гарик на какое-то время задумался, чему-то удивленно покачал головой, поморщился, но ответил утвердительно:
– Ну, было такое… Только учтите, я тогда еще в «Омеге» не работал… – Поглядел на Леру, словно желая получить у нее подтверждение. – Мы еще были вместе с Лерой…
– Тогда уже нет, – отрезала Лера, – после Дивноморска мы с ним расстались раз и навсегда…
– Что было, то было, – кивнул головой Гарик, – о начале вашего романа тогда я уже узнал позднее, не от Леры, от других…
– Я не об этом, о другом… – Брагин твердо смотрел в глаза Гарику. – Пока у меня не было никаких оснований обвинить вас не то, что во лжи, даже в неискренности… Буквально несколько коротких прямых вопросов, буквально, да или нет, сейчас не до деталей…
– Хорошо, будут вам ответы, да и нет, спрашивайте, раз вам так хочется испить яд признания…
– Яд признания? – удивился Брагин.
– А вы думали, мед признания… – горько ухмыльнулся Гарик. – Не будет вам меда, только чистый медицинский яд, от которого никому, ни вам, ни мне, ни Лере уже не будет легче.
Брагин снова сжал руку Леры, чувствуя, что сердечная боль окончательно оставила его левую сторону грудной клетки, и спокойно спросил:
– Злоключения семьи Виктора Михайловича, исчезновение сына Ивана, – все это так или иначе связано с исчезнувшими моими чемоданами в Нью-Йорке, охотой за флэшкой Петровича, других? Да или нет?
– Да…
– А угрозы неизвестных ему и его дочери потом, уже после женитьбы сына, болезни жены – тоже?..
– Да…
– А самоубийство Юрия Мамонова как-то связано с семейными злоключениями Виктора Михайловича или нет?
– Да, связано…