То «заика», то «золотуха»

И всё бы ничего, и всё же ещё бы чего-то:

Да, я — фанатка неба!.. Но не хочу — «в него» прям.

*

Девушка почти переживает авиакатастрофу по пути домой, неплохо так и справившись для «блондиночки» и «девчонки без хоть и какого-то опыта пилотирования» с ролью пилота же, вышедшего из строя, просто потеряв сознание от бессонницы и перелётов без выходных и отпусков последнее время, как сказали ей уже из «штаба» и за «баранкой»! И как ведь «удачно» — «частник» от её компании летел: с одним ним! Зачем и второй, правда?.. Когда есть — она и… и-ни-ци-а-ти-ва: поощряе-наказуемая. Прям, как и её поступок: добровольно-принудительный! Никто ж более — не вызвался! Не говоря уж и за превалирующее чисто мужчин — с ней же вместе летевших. Правильно же всё: сначала — самолёты, потом — девушки! Ну а в «слабости» — «сила»: в силе — «силы» не бывает! А и точнее — в «стадном чувстве»: «в-стать вдруг и отдельно от всех» — со своим мнением и… собой же! Что ж, а вот ей и не привыкать одной орать через весь зал, поддерживая кого-то на концерте!.. Или прося свою любимую песню. А там — и «на бис»! Как и делиться своим мнением-«фи» — на собраниях: одних пресмыкающихся-лизов! Да и в конце-то концов — не обидно!.. Сама ж попросила, без ложной «феминности-скромности» — тем более, максимально всё разжёвывать: как для блондинки-в-розовом-шоколаде. Долетели! Сели… И выжили. Все! Хоть и пусть всё же и с большой натяжкой: «домой»!.. Ведь и ей ещё нужно было отчитаться-доложиться — о своей командировке: начальству! Но и вовремя разблокированный телефон для просмотра времени — делает-таки своё дело: она видит «её» фото на экране — и отправляет такси до работы… лишь со своими вещами; а сама вызывает новое — уже и точно домой. К ней! По дороге — вспоминая моменты же с ней и их ещё когда-то «на двоих» семьи: перед тем, как папа начал пропадать на работе и практически не видясь с ними… мамой; а последняя — сначала так же, как и они, с ними же ждала его, а потом — начала ревновать, подозревать его в изменах: и подала на развод… сразу же после того, как вывезла их из страны. А он и не успел начать поиски — сердце остановилось раньше!.. Можно ли было назвать это «профдеформацией» или «банальным недосмотром за собой», так ещё и… с «мужской точки зрения», где «Всё — проходит!.. И это — пройдёт» без лишнего вмешательства докторов? Кто уже скажет!.. Как и о его же подменах своих коллег в ночную смену: будь то смерть близкого, День рождения, свадьба или… рождение ребёнка. Он же — достойный хирург!.. Мастер — своего дела. Вот только и «ломастер» — своего же тела!.. А можно ли было назвать и её «самоубийственный поступок» — искуплением вины и… её же ошибки… затем?.. Да и только-только же буквально покинувшим детский дом — думать об этом, них и… так? Ответить — не успела!.. Залетела же буквально и на последних минутах своего же проекта «Family-video» с другими и «полными» семьями; то ещё «порно» и её же души; но и стоило же того, чтобы затем ещё и рухнуть на колени в проходе: не от усталости, а картины перед глазами — где её же малышка-сестрёнка; как и на экране до этого другие такие же и «не» дети и своих же родителей, что так же, как и она же, «взрослая», большую часть времени теперь проводят в командировках; касается рукой… её. Правда, уже и в сюжете новостей, на максимальной громкости, где и она же — чуть ли и не «героиня»!.. А затем, и после шума-удара за спиной, на деле же — вибрации по полу, резко разворачивается и… несётся на всех парах; пока из кухни выходит нянечка со слезами на глазах; и заключает сестрёнку «в самые сильные» свои объятия: не понимая, правда, почему они обе плачут — если все здесь и вместе. А взрослой-сестрице только и остаётся, что просить у неё прощения, буквально и «на пальцах», за «неверную расстановку приоритетов в извечной гонке»: работа-дом-работа… без неё. Ведь и лучше бы — без работы: зато — с ней! На что и та лишь, хмурясь, так же ей «отвечает», «как может», что в этом нет её вины, она пытается помочь им: и пусть редко бывает дома, но она же — «папина дочка»; да и когда сама вырастет — будет заместо неё. Старшая же смеётся на это, обнимая крепко, и чётко и с расстановкой ей в ответ шепчет: «Только — не в мою смену!..».

Scream

(Cover — Сергей Лазарев | Sergey Lazarev «“Eurovision 2019” Russia»; «AM-A-S» — «Маугли», 1973 г., СССР, Режиссёр — Роман Давыдов)

Малышка с плюшевым мишкой подмышкой и небольшим рюкзачком наперевес — уходит из освещённой и громкой деревни в сумерках и подходит к тёмной и глухой кромке леса: в надежде найти всё-таки своих родителей там, куда, как ей сказали, они ушли после охоты за грибами и ягодами и откуда так и не вернулись; и где их так и не нашли — сами же жители деревни потом! Но а она же, уверенная, что сможет, справится и сама, одна, не останавливается — ни перед чем: пока её в ответ ни встречает не только сама же почти и чёрная лесная стена, но и с ещё красными, жёлтыми и белыми глазами-огнями разного размера и, испугавшись и пятясь назад, она ни падет под присмотром самых больших и белых; да ещё и движущихся — на фоне тьмы, приближающихся к ней, пока другие же — были просто на разном расстоянии от неё, не шевелясь! К ней же и под свет луны, тем временем, выходит — бурый медведь. Принюхивается — какое-то время… И рычит!.. А девочка же на это — лишь давится слезами, продолжая отползать: на «обратных» четвереньках. Но и далеко же «уйти» не успевает, как её ловит его огромная лапа — и пригвождает к земле: параллельно с тем, как и он же её рассматривает и… будто затем ещё и узнаёт! А когда хочет коснуться другой лапой, дабы и лучше рассмотреть лицо, убрав мешающие ему её тёмные прядки со лба и глаз, она закрывает его своей левой рукой и тот видит ещё и её «родимое пятно»: как и у того его врага, что некогда забрал его семью, медведицу с тремя медвежатами, как охотник и… браконьер! Злится. И почти ревёт!.. От горечи и досады. Но и тут же понимает про себя, что и она-то — ни в чём и ком не виновата: не в ответе! Да и они же ещё все с ним и… ней, её отцом и матерью, ними — расправились: как они и на его же глазах — с медведицей; так и не зная же до сих пор — что с медвежатами! Брать же её в «заложники» и отдавать взамен? Сводя же счёты и окончательно — в разрезе детей!.. Ну не звери же они, в самом-то деле. И не… они! Животные. Фыркает!.. И разворачивается, чтобы уйти обратно: к своим. Как уже и она — хватает его за ту же самую лапу и быстро лезет другой своей рукой в рюкзак: за водой во фляге, яблоком и морковью — припасами, что взяла себе на перекус, надеясь, что быстро справится и не успеет проголодаться; то ли и предлагая их взамен себе, вдруг он уйдёт, а те, другие — нападут и съедят её, то ли и просто желая накормить. Он же на это, и всё же обернувшись, снова фыркает, но и как-то даже больше уже «хмыкая», ведь: и с каким-то подобием улыбки; следом ещё и подмечая — как легко она одета, как твёрдо прижимает к себе своего медвежонка и… берёт её «к себе»! Сначала — на «передержку» до утра. А там — и видно будет: как пойдёт!.. Может, даже и на «перевоспитание», если больно искать не будут! Сажает к и на себя — и срывается с места, скрываясь в лесу: по пути — ещё и знакомя её со всеми же своими и остальными; половина глаз «которых» — оказывается либо рисунками на бабочках и змеях, либо светлячками… И лишь другая и оставшаяся — глазами животных! Под конец и у почти непосредственно берлоги — к ним подключается и пантера с удавом: последний из которых — тут же снимает её собой и начинает играться; когда же и первая — никак не понимает его умиления и не принимает её, как медведь! На что и малышка уже, наоборот, ко всем же ним — и со всей же своей открытой, огромно-широченной душой: меняясь сама и меняя же их — со временем и… чего уже не ожидал никто из них… полным отсутствием поисков!.. Будто и одним ребёнком больше — одним меньше. Задрали и… «задрали». Сама ж ушла!.. И некому ведь уж заступиться: из её и… по крови. А вот — не!.. Но и кто бы тогда ещё-уже знал, что это будут — не они, а она: заступница за них и защитница себя!.. Уж точно и не та, что: в боевой-болотно-грязевой раскраске, с листьями и лианами — в виде одежды и обуви, перьями — головного убора и ветками с паутинками, сложенными и связа-завязанными не по разу, лука и стрел! Но и когда спустя уже и довольно продолжительный промежуток времени к ним вновь приходят охотники — она и среди первых, единственных и… «лидером»: выступает «переговорщиком»!.. С тремя же и «охранниками». И не принимая за чистую монету — их восторг от того, что она: «Всё же и ещё — жива». Лишь за «чеканную» и… Как «информация за информацию». Честно!.. И по правде. Из которой узнаёт и о своих родителях тоже — тут же прося прощения у медведя и запрещая просить в ответ: а и более того «квитовать» как-либо — он же животное и имел право защищать своё, как и отвечать, «ответить» так же и тем же; не говоря уж и о том, что и не говорит, да и, в большинстве же своём, не пропитания же они ищут, а «спорт» и… развлечение для своего базара! И выставляет ультиматум — вернуть медвежат без охоты или без них, но и с охотой: уже и их — на них самих! На что и те — лишь скалятся. Не отдают!.. Так ещё и тут же слышится волчий вой — они первые напали на них и… с тыла. Как и… хуже же, чем крысы. Самое настоящее — «зверьё»! И «лес» — нападает встречно. Плюсом для себя и ко всему — ещё и беря деревню в огненное кольцо: с помощью стогов с сеном их и стрел из лука самой «девчонки»; не победят — так хоть и согреются… пониманием, что и те останутся впроголодь: без «мяса» — лишь на овощах и фруктах. Но и не убивая!.. И даже — не раня. Ведь борются — за мир и равенство. Только — особо яростных!.. И то — лишь выводя из строя-сознания. Тем более — не мстя!.. В назидание. Убивают же — лишь (не)люди! И, когда уже почти под вечер глава деревни взят во всевозможные «кольца» и преклоняет голову, отдавая клетки прямиком с ярмарки и ключами, она выпускает медвежат — и уже требует: отстать от них! Ну а если же речь всё же зайдёт за еду — они же смогут предоставить и поделиться, «передать» им лишь «падаль», что не доели сами: падаль — «падали»!.. В виде и именно «охоты», как «среды обитания», на старых и больных. Позволив молодым и здоровым — пожить ещё. Сосуществуя. Вместе! И так они — и живут!

Чувства — По барам

(Cover — ARTIK & ASTI «из альбома “7” part 2», Севиль «“Cover Artik&Asti” Live 02 10 2021», ANNA ASTI; «AM-A-S» — Книга Фанфиков, Егор Крид (ex.KReeD), «Полюбить подонка», Автор — _TL_; «10 лет спустя» / Bahh Tee; Книга Фанфиков, Клуб Романтики: Секрет небес, «Принц — марионетка.», Автор — Sima Verochkina; сериал «Чёрное зеркало», 2011–2019 гг., Великобритания, США, Создатель — Чарли Брукер)

«Ай!.. И как всё-таки… красиво горят. Вместе — с мостом! Не напомнишь?..». «Чувства», «Нежность» и «Глубина». «Верность», «Вера» и… «…”Надежда”!.. И “Любовь”?». «Пустота» и «Нервы». «Но это же — не ты!..». Верно. Это — мираж! А то, что перечислил ты — я. Поэтому-то — их и нет!.. Уже — нет. «Ясное дело!.. Ты ж подожгла верёвки сразу же, как они — на мост зашли. Упали — больше, чем сгорели!». Это… плохо? «Это — несправедливо!». А в аду — есть справедливость? Не говоря уж — про рай и… «Образ и подобие»! «Ху из ху» — ещё… Прости же, бог-дьявол! «Он должен был тонуть и задыхаться в этом дыме — гораздо больше и… дольше. А ты!..». Думаешь, верно — соизмерил?.. И где же ещё такой правильный прейскурант страданий-боли — откопал! «Он дал отворот-поворот — девушке с раком!». Соблюдя баланс-равновесие — со своим зодиакальным знаком! «Смешно — тебе?». Он — не знал! «Незнание — освобождает от ответственности?.. При всём том и… этом! Да, боже ж… кхм… ты мой!.. Он же, как и тогда, в баре и… кальяне. С друзьями и… новой своей. Этой!..». А мы — будто и на встрече-разговоре в тюрьме: за этаким и «дымным стеклом». Без телефона и!.. Будет ли и лучше шанс — стереть себя и из его же жизни: по крупицам? «А «хуже»?!.. Куда уж, верно?.. Он и так же — ни черта не понял! Ровно так же, как и… тогда!.. Когда та — попросила помощи. Лич-но! Готовая предоставить ему так же — и все нужные же для этого документы-подтверждения! Прям: «Аргументы и факты». Пру-фы! Явки и пароли… А что — он?.. Спросил, на что она и ради этого же всё готова пойти — и… предложил станцевать. Ей!.. Перед ним и… его же друзьями. Тобой!.. Стрип-тиз! Так же сильно — нужны были деньги, да? А как иначе? Муд!..». Хранитель!.. Ещё немного и в геенну огненную — мы вместе и под ручку пойдём. Не заставляй меня и бить тебя же — по губам! Как и его… тогда и… по рукам. «Заслуженно!». Не поспоришь! «Вот!..». Но и как будто ты сам не знаешь — сколько мошенников там: было, стало и… есть. «Он мог — …». Спросить? Проверить?.. Перепроверить?.. Удостовериться?! Мог. «Но — не захотел». Не захотел. «А ты!..». А я — захотела! «Ты — не такая дрянь». Зато и такая… доверчивая. Ве-до-мая! Вполне могла же с ней выйти — и палкой или бутылкой по голове получить. А там!.. И в «мученики» — податься. «Не так и плохо…». Ты «Кровавое воскресенье» под «белые ручки» и вместе со всей же его «голубо-кровной» семьёй «там» и под «это» же всё — принимал? «Но и не Сталина же… С Лениным!». Разовьëм полемику — до Гитлера? «Ты и в них — хорошее найдёшь». Опять-таки, «яблоко от яблони»!.. Ты тоже, время от времени, пёрышки «чистишь»… и ничего! «Это потому, что ты чересчур — материшься. Заразительно!..». Вообще — ты улететь уже к Плутону должен был!.. Что и первая… планета… к Луне. И последняя же, соответственно, от Солнца! Где-то — в другой Вселенной и!.. «Я понял! Он — испугался. Кстати!.. Как и… твой». Не дул ни разу на воду — после ожога молоком? «А ты его — ещё и защищаешь!..». Нет. Привожу как факт — из собственного и поставленного на его же место опыта. «После!». Гораздо… после! «Ну!..». Баранки гну!.. Жива же — осталась. «А ты?..». А я… Злой рок! «Ну-ну, карма-кара! Ещё ведь и какая!.. Ты же в курсе, что он так тоже — ни черта не поймёт?». В курсе! Как и того, что не поверил — в мою ложь: и что я просто приходила к ней в больницу. Про-ве-ды-ва-ла!.. Везде, блять, «уши и глаза». Не говоря уж — и за его собственный неожиданный приход!.. Когда и у меня случился — прихлоп-притоп. «По-топ»! Благо ещё — и как-то купила набор для рисования: по цифрам и цветам. Руки всё — не доходили!.. А тут: раз — и дошли. Только и… смысл? Врун из меня — такой же, как и… художник!.. И тва́рец. От рифмы «фу», слова «худо» и… Правильного ударения на: «тва́рь»! Как и «фе»-министка!.. «Измазалась за работой!.. Ничего нормально сделать не могу». Тьфу!.. Отрава. Так ещё и прям — ровно же: под носом. Ага!.. Он — тот ещё: «краш». А я — бессердечная сука! С «дорожкой»… «И где же ещё такой… «кровавый» цвет… нужен?». Ну, уж точно — не зайкам и… на лужайке! Но и зато, да, истинная фанатка Бахтияра. Казалось бы!.. «Десять лет…». И как символично-иронично же — в и по моей же всё жизни!.. Только — «назад», а не «спустя». Но и такой же всё «Квантовый скачок» — в осознанность и… «Там», где это ещё смотрелось — «милотой милейшей»; ведь он уберёг её — от боли; сейчас же видится — вот же скотина, не дал ей права выбора, а может, она его за руку уже и до последнего держать хотела, может, и сама ещё отключить, а там — и похоронить, а он!.. Больно — всегда!.. Вопрос только — кому, как и… от кого: кто честен с тобой или делает «во благо». То бишь: «врёт»! Хотелось — как лучше… «…а получилось — как всегда! Вот уж и точно — разгон за пять секунд: от милой зайки же на ручках и до… фурии в попытках вырваться из них!.. Так ещё и где-то между делом — его зацепить». Поймали на лжи — пришлось сваливать! Не хотела его бить… Но и зеркало, к которому он меня буквально и принёс-притащил, а затем ещё и попытался «краску» стереть сам, ближе перед этим ещё и рассмотрев, тоже было жалко! «Не жалко — его новую?». Жалко — у пчёлки. А пчёлка — … «…на щëточке: “Форео-ель”». И, правда, заразительно!.. Заразителен — дурной пример. Кого-чего — жалеть? «Хотя бы и «того», что всё может… и вполне же… повториться: ведь он — не усвоил урок! Ни свой. Ни твой!..». Я сама отказалась — лежать под приборами и держаться за ручки! «Как — и от лечения». С детства ненавижу — всё, что, так или иначе, связано с медициной. «То есть!.. Ещё хорошо, что и… не ВИЧ?». Как и кому, о ком, опять же, сказать. Раньше бы — ушла!.. А не путешествовала — лишний месяц-два… «…бегая от него». Параллельно! «Тот и из песни — хотя бы письмо оставил. Резко!.. Но и обрубил — все канаты. А ты?!..». Нанюхалась цветов и вот!.. Сожгла! «А перед — этим?». Родители не платят — по долгам детей. Дети — родителей!.. И да, это то же самое, если мы говорим, допустим, о том: как усвоить урок беременной дочери — за счёт похоронных денег отца, что тот отдал за её же недомужа-переотцаещёпервогожесвоегосемейства, чтобы только их повенчать, если уж и не расписать; паспорт-то со штампом — так «неожиданно» утерян, не съеден; выйдя прямо из зала суда, не отходя и далеко от кассы, после оглашения приговора — по делу о махинациях и долгах! И речь здесь не за «тупое общественное мнение-порицание», которому глубоко и параллельно… даже на себя, речь за то… как «не» надо делать! «А «надо»?.. Стереть память?». Да! Но и оставив при этом — связи меж имеющимися нейронами-воспоминаниями и… серым пятном. «Он будет знать, что помнит!.. Но не будет помнить…». …что именно. Верно! «Ты — ещё кровожаднее…». …чем ты. Опять же! И со своим же всё: «Hassliebe». Где и чтобы избавиться от ненависти — нужно саморучно убить любовь. А чтобы от любви… Только мы и не «ненавидели»! Ну и я сама — упростила задачу. С глаз долой — из сердца вон, м? Но вот и только «почему-то» я — «вниз», за вмешательство и перенятую… иную судьбу, а ты… В общем! Когда надоест «казаться» и краску с замазкой таки вычистишь-смоешь-ототрёшь — милости прошу… к «нашему» же уже шалашу: где «жалеют» — только о сказанном, сделанном и… лично выбранном!.. А не дабы усидеть на двух, а то и трёх стульях: с рыбой в руках, «похожей(им)» сверху или в ногах… и с елью в… Продолжи и закончи — сам, «оригинал»!

Миллениум

(Cover — ARTIK & ASTI «из альбома “Миллениум”»; «AM-A-S» — «ЯНА ТРОЯНОВА: Об аяуаске, попытке самоубийства и русском народе» / Осторожно: Собчак)

Девушка вспоминает о прошлом, прогуливаясь по улочкам своего города! О себе. О брате и… О них вместе!.. Как гуляли в парке. По мосту и набережной… По площади!..

Меня не раз спасали —

Твои родные карие.

Всегда была — словно крепче стали:

Но лишь с тобою одним — я таю!

Как он катался на скейте или велике, а она, держась за него сзади, ехала на роликах! Как смеялись, когда он учил её ездить на «своих», а она: то не могла от него отойти, вцепившись железной хваткой; всё-таки ролики и коньки — не одно и то же; то спотыкалась и почти падала, не проехав и метра! Как плакала, когда он всё-таки не успевал её поймать; или всё же успевал, но и «за компанию» — падал следом и рядом. Как бегали, крича и смеясь, прыгая и даже где-то и «танцуя», под дождём!..

Сколько прошла препятствий…

Сколько пришлось упасть мне!..