– Без подробностей. Мы так поняли, какой-то объект сменил стоянку. Мы послали шкипера одного испанского рыбака подойти как можно ближе и посмотреть.
– Что с ней?.. С Марией.
– Мы, разумеется, узнаем, но сейчас ничего сделать не можем. Действуем по плану.
– А если она заговорит? – вставляет Скуарчалупо, молчавший до этой минуты.
– Ей особо нечего рассказывать.
Маццантини произносит эти слова, а сам смотрит на Ломбардо, и его ответ звучит скорее как вопрос. Ломбардо подтверждает:
– Совсем нечего.
– И о сегодняшней ночи она тоже ничего не знает, – словно ставит точку офицер.
Все трое молчат: Маццантини серьезен, Скуарчалупо нервничает, Ломбардо непроницаем.
– Сконцентрируйтесь на операции. Нам нельзя отвлекаться ни на что… Это ясно?
Неаполитанец кивает:
– Ясно, капитан-лейтенант.
Маццантини пристально смотрит на Ломбардо:
– Тебе тоже ясно, Тезео?
– Он все понял, капитан-лейтенант, – говорит Скуарчалупо.
– Тогда еще раз осмотрите майале и отдохните. Впереди у вас большая работа, будет тяжело.
Он уходит вверх по трапу. Скуарчалупо поворачивается к товарищу:
– Ты слышал капитан-лейтенанта… Впереди у нас большая работа.
Ломбардо не двигается. С отсутствующим видом он смотрит в переборку.
– Она сделала это ради меня, Дженна, – говорит он вдруг.