– Что ты здесь делаешь, Елена?
Она смотрит на него по-прежнему растерянно. Не скрывая удивления.
– А я спрашиваю себя, – наконец отвечает она, – что здесь делаешь ты.
Вопрос повисает в воздухе, ответа не слышно. Сокас нерешительно поправляет узел галстука-бабочки. Смотрит на комиссара, потом снова на Елену. Свет голой лампочки блестит на его лысине и отражается в двойных стеклах очков, скрывающих глаза.
– Это правда – то, что мне рассказали?
Она внимательно вглядывается в него, стараясь понять, в чем же дело. Она осторожна, поскольку не знает, чем все может обернуться.
– Я не знаю, что тебе рассказали, доктор.
– Что тебя подозревают в шпионаже. – Сокас нерешительно умолкает, как будто ему стоило большого труда произнести эти слова. – Что ты вражеский агент.
– И кому же я враг?
– Кому же еще врагом ты можешь быть?.. Великобритании, конечно.
– Ты правда веришь в подобные глупости?
Доктор откидывается на спинку стула и вздыхает.
– Признаю, верится с трудом. Однако комиссар утверждает, что есть доказательства.
– Нет никаких доказательств и быть не может. Это выстрел наугад, и они решили, что мишенью буду я.
– Почему именно ты?
– У него и спроси.
Сокас поворачивается к полицейскому, но тот на него не смотрит.
– Они говорят о каком-то фотоаппарате, – смущенно говорит Сокас. – Что ты следила за обстановкой в порту из книжного магазина твоего друга Гобовича.
– А тебе не сказали, что я собиралась убить Черчилля, если он сюда сунется?
– Послушай, – вскидывается доктор. – Сейчас не до шуток.