— Он меня лапал! И Валентина убил!
Владиславу Борисовичу этого было достаточно. Он не смотрел фильмов со Стэтхэмом.
Он служил в ВДВ. Он не задумываясь принялся фигачить молодого врача. Не просто бить, а именно фигачить. Самозабвенно. С переполненным чувством справедливости.
Валентин очнулся. Они с Ритой смотрели какой-то боевик. Врач явно проигрывал. Он сделал шаг назад и заорал. Владислав Борисович остановился. Окровавленный медик объяснял: — Я врач! Я спас твою дочь! Она пыталась покончить с собой из-за него! — Он показал на Валентина.
Валентин сделал глубокий вдох и тихо ответил:
— Да, мой косяк.
Владиславу Борисовичу этого тоже было достаточно. Он стал уничтожать Валентина. Не бить или фигачить, а именно уничтожать. В правой руке Владислава Борисовича что-то хрустнуло, он охнул, но продолжил уничтожение Валентина. За поруганную дочь, побитую медицину и во славу ВДВ. Локтями и коленями.
В отделение доставили четверых. Одного с сотрясением, второго с множественными ушибами мягких тканей, третьего с переломом кисти. И только Рита была абсолютно здорова.
И правда, девушка с чудинкой!
Аладдин, пиво и педофил
Воскресным утром мы с женой и дочкой решили пойти в кинотеатр на дневной сеанс.
Рядом с кассой случился разлад. Они вдвоем хотели пойти на один мультик, а я — только на «Аладдина». Мои аргументы типа: «Вы чего?! Это же Гай Ричи! Это же синий Виллушка Смит!» — не сработали. Ответ был простым: «Мы в детстве смотрели! Что второй раз смотреть…» В каком таком детстве смотрела «Аладдина» младшая дочь и в каком возрастном промежутке она сейчас (позднее детство, ранняя зрелость) — я так не понял.
Решили разделиться. Я пошел на «Аладдина», они — на мультфильм про собачек. Благо сеансы шли параллельно. В какой-то момент внутри меня взыграл бунтарь против системы, и я решил его утешить, купив бутылку пива.
А вот теперь представьте: в зал, куда все заходят по парам, как правило, мамы с детьми, заходит небритый мужчина в длинном сером плаще. Один. Примерно 11.30 утра. Я сажусь на свое место. Рядом со мной сидит мальчик лет шести, дальше — его мама. Она на меня покосилась так, что сразу стало ясно, кто здесь типичный педофил, который присматривает очередную жертву. Мне стало неловко, решил оправдаться:
— Я люблю Аграбу и «Аладдина». У вас чем-то сын на него похож.
Мама мальчика посмотрела на меня еще суровее. Если бы у нее в глазах были лазеры, я бы уже не писал эту историю. Меня посетила гениальная идея. Я решил действовать через мальчика. Наклонился к нему и сказал:
— Не бойся, я рядом. Когда страшно будет…
Не успел договорить фразу, как женщина поменялась с сыном местами. Теперь она сидела рядом со мной. Ну, думаю, еще что-нибудь скажу — и точно вызовут полицию. Достал из кармана бутылку пива. И тут до меня дошло, что все женщины в зале меня презирают.
Они вздыхали и неодобрительно цокали. Терять мне было нечего, и я предложил соседке. Она отказалась и цокнула громче всех.
Фильм начался. Я тихонько стал подпевать любимым песням. И как только таких бичей в кино пускают?!