Невинная. Тройной соблазн

— Готова, — но я не отступлю, хоть волнение вдруг снова охватило всё моё тело, оседая где-то в груди.

Больше слов не было, только уверенный шаг в новое неизвестное. Меня буквально подхватило это тёмное нечто, заставляя тело парить. Оно было лёгким, его едва касался ветерок от движения. Но именно в этот момент я перестала чувствовать руки братьев. Это не насторожило, ведь я подумала, что так и должно быть.

Только открыв глаза, едва ноги почувствовали твёрдую поверхность и устойчиво встали на неё, я почувствовала, как внутри всё переворачивается от испуга.

Я была одна! Братьев нет! И ничего вокруг нет, только огромные деревья и шум этого, кажется, бескрайнего, куда не посмотри, леса.

«Вдруг просто их чуточку дальше перекинуло этим порталом», — едва с надеждой подумала я, как вместо их голосов, зовущих меня, над всей этой чащей, очень близко вдруг раздался пронзительный вой. Вой, полный ликования от удачной охоты, как мне тогда показалось в диком испуге, с которым я прижалась спиной к ближайшему дереву.

И вовремя, ведь точно из-за дерева, к которому прижалась, вдруг появилась огромная серая голова гигантского волка. Его ледяные глаза и оскаленная пасть — это было последним, что я видела, проваливаясь во тьму обморока.

* * *

Ируан Дрэйс

— Ты спятил! — рычал брат, буквально сотрясая стены комнаты. Кажется, я слышал, как спор двух его бет несколькими этажами ниже резко прекратился. Да вообще вся жизнь в поместье замерла. — Ты хоть знаешь, кто она?

Взмах руки и опасливо-раздражённый взгляд в сторону кровати, у которой мы стояли, вызвал недовольство у моего волка. «Как он смеет так на неё смотреть?» — ворочался тот внутри, но я не смел показывать этого. Он хоть и мой брат, но он же и мой вожак. Бросать ему вызов — равнозначно самоубийству.

Но она! Она так красива! Так прекрасна! Так сладко пахнет!

— Я нашёл её в лесу, — повторил ему в который раз и покрепче стиснул зубы, стараясь не дать волку вырваться наружу и зарычать. — Видимо, нестабильный портал. Я не мог её оставить.

— Не в портале дело, — тяжело вздохнул брат, отходя к окну и смотря на небо так, словно чего-то от него ожидал. — Эта женщина только прошла единение с детьми тёмного пламени. Сила в ней, скорее всего, ещё не улеглась, она и вызвала дестабилизацию портала. Слишком сильны её мужчины… Не рычи!

Я и сам не заметил, как рык всё же вырвался. Волку не понравилась новость, что она принадлежит другим. Точнее, нам обоим не понравилось. Я буквально чувствовал рвущуюся наружу ярость своего зверя, но сдерживать его не хотелось. Хотелось поддаться ему, дать себе обратиться и разорвать всех, кто посмеет к ней ещё прикоснуться, кроме меня.

— Обуздай эту мысль, Ируан, — почему-то весело усмехнулся Оруэн, но ухмылка быстро истаяла, сменившись мрачностью. — Она принадлежит им, а ты для неё никто… Пока не докажешь ей и её мужчинам, что можешь быть с ней на равных, а не вечным рабом у её ног.

Я готов был быть и им, если она будет рядом. Будет смотреть на меня, касаться, разрешать дарить ей себя.

Кажется, Оруэн уловил эти мысли в моём взгляде и только сокрушённо покачал головой, тихо выдохнув:

— Если они позволят, — и снова отвернулся к окну.

— Они настолько сильны? — даже думать о них не хотелось, но наш враг явно не так прост, раз даже брат встревожен и гневается на случившееся.

— Ты не представляешь. Мы дети севера — сильнейшие среди нас, нам нет равных, они же — сильнейшие среди своих, исключая их императора. Но мы и близко к ним не стояли, а уж сейчас, когда они обрели свой смысл жизни… — через плечо посмотрел на спящую девушку. Лекарь не нашёл ничего страшного в её состоянии, просто перенервничала, увидев меня, и слабое тело выбрало обморок, как спасение, быстро перешедший в сон. — Если ты тронешь её или кто-то из нас, они уничтожат весь север, превратив во вторые огненные пустоши, и гореть они будут ещё несколько сотен лет.

— Что же тогда делать? — мысль, что придётся отпустить девушку и, по сути, навсегда остаться без неё причиняла невыносимую боль. Захотелось завыть, сжаться в комочек и лечь у её ног… пока это возможно.