— Да, мы можем это взять на себя, — сказал Леон.
Мы оформили партнерство, разделив собственность на четверти: Дэвида, Леона, Рона и мою. Я разрабатывал модели, Рон отвечал за продажи, Леон занимался производством, а Дэйв курировал продажи и заводил полезные связи.
Как мы назовем компанию? Я чувствовал, что время и рынок были готовы к армейской экипировке — камуфляж, излишки снаряжения — и стилю брюк карго с большими карманами, комбинезонам. Форменная одежда для выживания. Брат актера Уолтера Маттау, Генри, держал магазин, где продавали излишки военно-морского обмундирования; он располагался на Бродвее, рядом с Канал-стрит, куда я обычно ходил в поисках вдохновения и свежих идей. Шел 1981 год: иранский кризис с заложниками только что закончился, были покушения на президента Рональда Рейгана и папу Иоанна Павла II, впервые был выявлен СПИД. Я предложил: «Давайте назовем ее „Выживание XX века“ — 20th Century Survival». Такое название уместно еще и потому, что это был момент в моей жизни после ряда тяжелых неудач, когда я по-настоящему жаждал выжить.
Мне было недостаточно ограничиваться набросками. Я чувствовал, что рынок созрел для пиратов, в блузах с оборками, брюках сорвиголовы, и к тому, что я назвал «шестеренчатым сцеплением» Робин Гуда и Питера Пэна, в котором участвует парча насыщенных, глубоких цветов и более сексуальные ткани. Магазин розничной сети Henry Lehr на Третьей авеню предлагал самый крутой выбор европейской одежды в Нью-Йорке. У них были комбинезоны и куртки лондонского дизайнера Кэтрин Хэмнетт, одежда компании Jet Set из Сант-Морица. У них были джинсы Taverniti. Мы с Сюзи делали там покупки, когда она увидела блузку от Кензо со множеством слоев оборок. Красиво, но дорого.
— Тебе нужно сделать нечто подобное, — сказала она.
Это была хорошая идея, и я взял ее на заметку.
У нас имелись заказы, но компания 20th Century Survival была не в состоянии выполнить их.
Фабрика Леона, расположенная в районе Куинс, хорошо справлялась с полиэстером, но не могла изготовить камуфляж или джинсы. Они не представляли, как пришить бахрому к брюкам. Нам пришлось отложить все наши заказы, пока мы не найдем оборудование, которое позволит изготовить мои модели. Наконец мы решили производить одежду в Индии.
Я наскреб необходимую сумму, чтобы вернуться в Индию и сконструировать полные линии, на этот раз в Нью-Дели, на фабрике мистера Батра. Мой билет включал бесплатный транзит в Лондоне, так что я мог сойти с самолета и пересесть на другой рейс через несколько дней. Это был Лондон образца 1981 года. Я направился прямиком к Кингс-Роуд и обратился к группе крутых молодых людей с обликом панк/глэм/ Boy George:
— Где лучшее место, чтобы послушать музыку?
Они указали мне в сторону клуба Beetroot в Сохо.
Когда я спустился по узкой лестнице в клуб Beetroot, в помещении громыхали группы Culture Club, Duran Duran и The Police. Там было полно молодых людей, одетых в духе «сорвиголовы». Это был пост-панк, пост-глэм-рок, пост-диско. Выглядело весьма романтично. Оборки на рукавах стали огромными, пышные по окату и узкие от локтя до запястья рукава, своей формой напоминавшие баранью ногу, стали еще объемнее, а обшлага — еще больше и длиннее. Кникерсы, короткие брюки, с манжетой на резинке под коленом, поддерживаемые большими, толстыми матерчатыми поясами. Брюки на подтяжках, присборенные на талии. Это был совершенно новый облик и ощущение. Я не ношу с собой фотоаппарат, но запечатлел эту сцену глубоко в моем сознании. И сразу понял: «Это мой следующий шаг!»
Я думал о пиратах, и вот они! Вот что происходит в мире дизайна — новый тренд уже ощущается в воздухе. Вот почему во время Недели моды вы видите, что «Прада» делает то же самое, что и «Гуччи». Дизайнеры, возможно, увидели в фильме кого-то, кто отлично смотрелся, или знаменитость на улице была одета в то, чего они никогда прежде не видели, или что-то винтажное, что выглядит прекрасно и не было в моде в течение многих лет, и они говорят: «Ах, какой замечательный образ. Хочу запустить на этой основе целую линию!» Или, возможно, причина крылась в том, что в последнем сезоне стиль «милитари» доминировал, а в этом сезоне они хотят добиться обратного эффекта.
Кроме того, когда дизайнеры посещают фабрики, где выбирают пряжу и ткани, они видят тюбики с красками новых цветов сезона и неокрашенную пряжу, прежде чем она станет сливовой, лиловой, цвета морской волны, горчичной. Как Ив Сен-Лоран добивался такой же палитры, что и Диор? Они бывали на фабриках.
На следующее утро в самолете, с той минуты, как я вылетел из Хитроу и до момента посадки в Нью-Дели, я делал наброски под впечатлением от увиденного и прочувствованного накануне вечером — всего того, что удерживала память.
Я заселился в отель, оставил свои вещи и отвез свою сумку с образцами на фабрику г-на Батра. В этой сумке уместилась вся моя дизайнерская жизнь: одежда в стиле военно-морского обмундирования; детали, купленные в бутиках во время путешествий; мой блокнот; накопленная коллекция тканей, вырезки из журналов; образцы цветов. Идеи. Я разложил все это на столе и приступил к работе с лекальщиком и главным закройщиком.
Большинство моих эскизов были очень простыми и плоскими и включали в себя широкий диапазон мерок — 32-дюймовый рукав; длина по спинке до низа 27 дюймов — я присваивал каждой мерке порядковые номера и названия для справки. Затем показывал изготовителям образец строчки и тип пуговиц, которые хотел бы использовать. Предложил им десять стилей. Пока они были заняты раскроем и шитьем, я искал ткани в лабиринте маленьких улочек в старом Дели под названием Чандни-Чоук, где торговцы часами могут сидеть в позе лотоса, пить чай и курить индийские биди, а затем берут в руки счеты и подсчитывают сумму покупки. Я нашел невероятный шелковый бархат, флокированный искусственный шелк с вышивкой и дамаст глубоких насыщенных цветов. Босые работники залезали на шкафы и сбрасывали вниз рулоны. Ткань заворачивали в коричневую бумагу, перевязывали бечевкой и складывали в задней части повозки моего рикши для транспортировки на фабрику. В другом районе Чандни Чоук продавали нитки, пуговицы, тесьму, резинки. Я привез все это в кабинет образцов и создал образ сорвиголовы для бренда 20th Century Survival.
Когда образцы были готовы, мы примерили их на людей, которые по виду имели нужный размер, а потом критиковали и подгоняли образцы, иногда переделывая их целиком, пока я не был удовлетворен результатом. В процессе работы мне приходили мысли вроде: «Нужно добавить капюшон», или: «Здесь требуется увеличить ворот», или: «Надо приложить юбку к нижней часть этой блузки и сделать из двух вещей платье». Все это было возможно. Я экспериментировал — пытался разработать нечто такое, чего, по моим ощущениям, не будет ни у одного конкурента.
Я обнаружил, что в Индии можно купить белую ткань и в одночасье окрасить ее в любой цвет, какой пожелаете. Здесь белую или небеленую хлопчатобумажную ткань погружают в большой чан с очень горячей водой и красителем, помешивают палкой, а затем развешивают на веревки для просушки. Или можно оставить ткань белой. Вместо того чтобы создавать еще один армейский зеленый или хаки, почти все виды крутого военно-морского обмундирования я разработал в романтическом белом цвете: блузка с широкими рукавами, камуфляжные брюки и другая брутальная экипировка. Мы изготовили комбинезоны, навеянные армейскими стоками и линией Кэтрин Хэмнетт, которую мы купили в магазине Henry Lehr. Придумал собственную интерпретацию блузки от Кензо и других гофрированных блузок из белого хлопка и назвал ее «романтичная блуза 008» — в общем, Шекспир встречается с Капитаном Крюком[60]. Она имела огромный успех и стала нашей самой продаваемой вещью.
У меня был верный глаз для мерчендайзинга линии: создание правильного ассортимента цветов и правильного соотношения верхних и нижних частей одежды, новых дополнений к базовым моделям, использование длинных или коротких рукавов, плотной или легкой ткани. Я вешал каждую вещь на стену и рассматривал ее часами, думая: «Что можно добавить? От чего лучше отказаться? Как сделать ее более привлекательной? Как мне усовершенствовать ее?» Наконец, рассмотрев все возможные варианты, в какой-то момент ставил точку: «Ладно, теперь я закончил».
ebooksa