– Успокойтесь, Бэлль. Возвращаясь къ неподвижности земной оси, мы приходимъ къ слѣдующимъ результатамъ: если-бы мы находились здѣсь зимою, то увидѣли-бы, что звѣзды описываютъ надъ нами совершенно правильные круги. Что касается солнца, то во время весенняго равноденствія, 11-го марта (рефракцію я не принимаю въ разсчетъ), оно казалось-бы намъ разсѣченнымъ пополамъ линіею горизонта, мало по малу поднимающимся на небосклонъ и описывающимъ очень удлиненныя дуги. Замѣчательнѣе всего фактъ, что, разъ появившись на небосклонѣ, солнце уже не закатывается и бываетъ видимо втеченіе шести мѣсяцевъ. Затѣмъ, дискомъ своимъ оно снова задѣваетъ линію горизонта во время осенняго равноденствія, 10-го сентября, заходитъ и всю зиму уже не показывается на небосклонѣ.
– Вы недавно упомянули о приплюснутости земли у полюсовъ, сказалъ Джонсонъ; не будете-ли добры, докторъ, объяснить намъ это явленіе.
– Такъ какъ въ первичныя эпохи мірозданія земля находилась въ жидкомъ состояніи, то понятно, что по причинѣ ея вращательнаго движенія, часть жидкой массы была отброшена къ экватору, гдѣ центробѣжная сила дѣйствуетъ сильнѣе. Будь земля неподвижна, она имѣла-бы форму правильнаго шара; но вслѣдствіе феномена, о которомъ я упомянулъ, земля представляется въ эллипсоидальной формѣ, и точки полюса на пять лье находятся ближе, къ центру земли, чѣмъ точки экватора.
– Такимъ образомъ,– сказалъ Джонсонъ,– если-бы нашему капитану вздумалось отправиться къ центру земли, то нашъ путь отсюда оказался-бы на пять лье короче, чѣмъ изъ другихъ точекъ земнаго шара?
– Именно, другъ мой.
– Что-жъ, капитанъ, это вѣдь очевидная выгода, и слѣдуетъ воспользоваться такимъ удобнымъ случаемъ.
Гаттерасъ ничего не отвѣтилъ. Очевидно, онъ не обращалъ вниманія на разговоръ, слушалъ его, но не слышалъ.
– По словамъ нѣкоторыхъ ученыхъ, такого рода путешествіе представляется возможнымъ,– сказалъ докторъ.
– Будто! – вскричалъ Джонсонъ.
– Да позвольте-же мнѣ кончить! Позже я поговорю объ этомъ обстоятельнѣе. Я хочу вамъ объяснить, по какой причинѣ приплюснутостью полюсовъ обусловливается предвареніе равноденствій, т. е., почему каждый годъ весеннее равноденствіе наступаетъ однимъ днемъ раньше, чѣмъ наступало-бы оно, если-бы земля была совершенный шаръ. Происходить это отъ того, что притягательная сила солнца дѣйствуетъ на расположенную по экватору и какъ-бы выпяченную часть иначе, чѣмъ на остальныя точки земнаго шара, которая испытываетъ тогда обратное движеніе, причемъ полюсы его нѣсколько перемѣщаются, какъ я уже объяснялъ вамъ. Но независимо отъ этого, приплюснутостью полюсовъ обусловливается одно очень интересное явленіе, имѣющее въ намъ непосредственное отношеніе и которое мы замѣтили-бы, если-бы были одарены математически-точною чувствительностью.
– Что вы разумѣете подъ этимъ? – спросилъ Бэлль.
– A то, что здѣсь въ насъ больше вѣса, чѣмъ въ Ливерпулѣ.
– Больше, чѣмъ въ Ливерпулѣ?
– Да, такъ-же какъ и въ нашихъ собакахъ, инструментахъ и ружьяхъ!
– Возможно-ли это?
– Очень даже возможно, потому, во-первыхъ, что мы находимся ближе къ центру земли, и притяженіе дѣйствуетъ здѣсь съ большею силою. Но эта притятательная сила въ сущности есть ничто иное, какъ тяжесть; во-вторыхъ потому, что сила вращательнаго движенія, вншнѣ недѣятельная у полюса, очень замѣтна у экватора, гдѣ всѣ предметы стремятся отторгнуться отъ земли и поэтому самому становятся менѣе тяжелыми.
– Какъ? – вскричалъ Джонсонъ. Неужели и впрямь вѣсъ нашего тѣла не одинаковъ въ различныхъ мѣстностяхъ земнаго шара?
– Нѣтъ, не одинаковъ, Джонсонъ. По закону Ньютона, тѣла привлекаются въ прямомъ отношеніи массъ и въ обратномъ отношеніи квадратовъ разстоянія. Здѣсь во мнѣ больше вѣса, потому что я нахожусь ближе въ центру притяженія; но на другой планетѣ я буду легче или тяжелѣе, смотря по массѣ планеты.
– Значитъ,– сказалъ Бэлль,– на лунѣ?..
– Мой вѣсъ, равняющійся въЛиверпулѣ двухъ стамъ фунтамъ, на лунѣ будетъ равняться всего тридцати двумъ фунтамъ.
ebooksa