Когда это я успела слопать столько штук?
В коробке не доставало пяти вкуснейших шоколадных конфет с орешком внутри.
Задумалась.
Ну конечно! Я же их умяла после ухода Халилова, чтобы успокоить нервы.
Говорят, шоколад является отличным антидепрессантом. По крайней мере, мне он прекрасно помог унять нервозность и не выдать себя перед Глебом, который продолжал буравить меня взглядом и молчать.
Мне надоело играть в молчанку и я заговорила:
– И долго ты собираешься изображать из себя немого? Или это для пущего устрашения, чтобы я точно осознала степень своей распущенности?
– Если ты не заметила, я пытаюсь себя контролировать. Сейчас не лучшее время для разговоров.
Я заварила себе зеленый чай, взяла одну конфетку и повернулась к Глебу. Сесть за стол не решилась, чтобы не находится в заведомо невыгодной позиции. Облокотилась о столешницу и сказала:
– А когда будет лучшее?
– Когда я снова смогу адекватно реагировать на твое присутствие.
Я удивленно вздернула брови.
– Что ты имеешь в виду?
– Мне продемонстрировать? – он с усмешкой перевел взгляд на свой пах.
Я закатила глаза. Ну конечно! Как я могла не понять. Все проблемы и недопонимания, Сотников решает со мной исключительно в горизонтальной плоскости. Хотя нет, не всегда в горизонтальной. Помнится, недавно, именно на этой столешнице, на которую я сейчас опиралась, мне настойчиво затыкали рот и соблазняли, лишь бы не отвечать на вопросы.
– Глеб, я серьезно! – сказала строгим голосом.
– Да и я предельно серьезен. В данный момент, я не настроен на разговоры, – парировал он, а затем добавил: – Зато, настроен на кое-что другое…
Я даже вскрикнуть не успела, как оказалась в крепких мужских объятиях. Глеб стал спешно задирать мое платье, но я отдернула его руки и попыталась отойти. Удержал.
– Пусти, – попросила я.
– Не пущу. Я безумно тебя хочу, – произнес он, водя горящим взглядом вдоль моего тела. – Это платье, конечно, шикарно на тебе смотриться, но я, предпочитаю тебя без всего.